Философ планетарного значения

ПЛАНЕТАРНЫЙ ДАВИДОВИЧ

 Он когда то, увы,  покинет нас. Но останутся его мудрые фразы, которые прочно прикипели,  вьелись в мировые библиотеки. Включая Библиотеку Конгресса США  и ЕЕ Величестьва Королевы Англии.

Пока он жив , пока ежедодневно  увеличивает  мудрость  и штопает  ауры воронежских улиц  – нашему расхристанному городус разбитыми улицами , похожими на автомобильную Голгофу —  тоже не грозит забвение.

Когда — нибудь, осознав непревзойденность его афористического дара – на облупленной штукатурке старого дореволюционного  дома,  что застрял во времени где-то между некими Сакко и Ванцетти – наши  верткие краеведы и литераторы присобачат к стене  медную табличку, извещающую о том, что в сей допотопной домине,  в комнате —  музее афористики – жил поистине планетарный Давидович…

Афоризмы ри Давидовича:

По шутам судят о королях. 
На наш век хватит средневековья. 
Делай то, что хочешь, но так, чтобы не лишиться этой возможности. 
Всё проходит, но что-то остаётся. Видимо то, что прошло. 
Да, я проспал эпоху, но зато с какими женщинами! 
Любовь проходит. Ведь её ждут другие. 
России нужен диктатор. Но им должен быть демократ. 
Место под солнцем досталось пустыне. 
По западному пути, но дорогами Востока. 
Афоризмы – это мои дети, родившие меня.

Говорят, что известный афорист Ежи Лец понапридумал около тысячи афоризмов. Но если кто и достоин войти в Книгу рекордов Гиннесса как самый плодовитый афорист планеты Земля, то это наш, воронежский Давидович. Тот самый "человек с портфелем", которого студентам нашего факультета так стыдно было не знать в лицо в славные, восторженные семидесятые годы…

Единственный в мире дом-музей афористики и его обитатель

— Шура! — сказал Аркадий проникновенно. — Вы никогда не видели самый единственный на планете музей афористики?

— Нет, не видел, — откровенно признался я, удивленный тем, что меня назвали Шурой. Лет тридцать меня так никто не называл нигде, кроме старых друзей на моей маленькой родине, в казачьей слободе  по имени Караяшник.
— Этот пробел надо исправить, — укоризненно покачав головой Аркадий Давидович, топорща усы, повел меня в музей. Право, "я поведу тебя в музей…".
Из зала в зал переходя, а именно из коридора в комнатку, где жил и творил Давидович, я убедился, что все стены и потолок расписаны цветными фломастерами различными афоризмами. Их автор скромно слушал, как я считываю с потолка его мудрые мысли.
— Не правда ли, конгениально? — скромно спросил он, когда мой голос, читающий острые фразы, угас, а я опустил голову, переставая лицезреть расписной, как пасхальное яйцо, потолок дома-музея Давидовича…
Я кивнул головой, стараясь не противоречить философу, что предложил мне посмотреть картины также гениальной, по его мнению, художницы Валентины Золотых, что жила и творила где-то рядом от дома-музея.
Картины действительно были отменными — чувствовалась самобытность и особый характер художницы.
Мы сидели среди расписанных четкими строчками стен, пили чай "Липтон" и между второй и третьей чашкой чая я вдруг спросил чудаковатого хозяина дома-музея:
— Аркадий, сколько ты сочинил афоризмов? Пять, семь тысяч?
Хозяин печально посмотрел внутрь меня глазами философа и, помолчав немного, сказал:
— Не знаю, разве можно сосчитать звезды на небе…

         МЕЖКОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ  ФИЛОСОФ

-Шура, вы таки можете меня поздравить! Да, это точно… Давайте, поздравляейте, мне будет приятны добрые слова от Вас, мой также весьма афористичный , и потому опасный дружище… – с чувством сказал мой старый знакомец  и коллега Аркадий, когда мы снова столкнулись нос к носу на главной улице Воронежа,  у глыбы «Утюжка».

-Неужели  Вы издали еще одну книгу аформизмов? – спросил я глядя в отечески добрые глаза Давидовича.

-Чтож,  тепло, почти в точку!- ответил мастер крылатых слов, вынимая из портфеля громадный том, с виду похожий на Библию.  Или,  напротив, на Талмуд…

-Это Ваша новая книга? – с благоговением глядя на  это неподъемное творение  чокнувшихся тяжелоатлетов — букинистов , полюбопытствовал я.

-Они таки меня ТАМ … признали! – торжествующе сказал мой друг, показав почти на небеса. И добавил: «Это последнее, самое полное издание мировой афористики. И вы знаете – я здесь впервые обошел недавнего мирового лидера – Ежи Леца…

   Давидович печально вздохнул ; «Жаль, ему теперь никогда не восстановить лидерство. Ведь мой кумир, славный, мудрый  Ежи – умер. А я, как философ межконтинентального значения – напротив,  живу, не сказать чтобы процветаю. Но – как бы не складывалась моя судьба гения,  напрягаю умище и  умножаю мудрость.  Чем помогаю творить добро…- Давидович трепетно погладил эту современную инкунабулу, где содержалась почти вся крылатая мудрость планеты Земля…

                   СВЕРХПРОВОДНИК МЫСЛИ

 Мне пришлось на своем веку насмотреться на разных чудаков.

Все они, одержимые  внутренней сверхзадачей, активно проповедуют свою одержимость. Даже если просто внимательно смотрят на тебя — все равно проповедуют, каждой клеточкой своего тела и коры азартного мозга, настроенного на собственную душевную волну.

Но самый главный чудик из чудиков, вероятно, не только Черноземья, в своем имени и фамилии несет странную, дьявольскую аббревиатуру: АД — Аркадий Давидович.
Считаю его по праву философом, так сказать, межконтинентального значения. Ибо он умудрился засесть даже в Интернете, поимев свою страницу.

А книги его "гениальных афоризмов" теперь есть даже в Королевской библиотеке Лондона. Нет, непрост этот чудак Давидович, но с его характером, правда, только редакторов распугивать, ей богу! Давайте посмотрим на этого философа в разрезе его идей и мыслей.
 

   Когда я учился на филфаке ВГУ, где было еще только отделение журналистики, то моим куратором являлся "спец по фельетону" Лев Кройчик.

Он привил мне любовь к острому слову так же верно, как и Василий Песков к теме природы и конкретно — рыбалки. В те поразительно счастливые для многих студентов застойные времена на кафедру к Кройчику  приходил человек с портфелем.

Аркадий Давидович. Этот "человек с портфелем" проявлял кипучую деятельность. Его можно было увидеть во всех редакциях, на больших и малых литературных вечерах, на студенческих "капустниках" и спектаклях в народном "Театре миниатюр", который в то время возглавлял "папа Кройчик".

 

   ПРОГУЛКИ ПО ВОРОНЕЖУ

Я вспоминаю все путешествия с Давидовичем по городу, как вспоминают  серьезные экскурсии краеведческого уровня.

С Давидовичем трудно гулять по городу. То и дело очередной знакомец пожилого возраста или средних лет здоровается с этим весьма узнаваемым человеком, что умеет удивить и озадачить.
— Шура! — опять назвал меня Давидович подзабытым именем из детства. — А не заглянуть ли нам на чай к Саше Смирнову? ..

Кому и Саша – подумал я. Это же мой преподаватель, для меня он Александр Тихонович.
Я сразу представил строгое лицо Александра Смирнова, его профессорскую седую бородку и умные, добрые глаза, что смотрят сквозь стекла очков, хитро поблескивая, и улыбнулся.

Вспомнил его ободряющие слова, сказанные мне, абитуриенту, перед экзаменом в ВГУ: "Саша, я читал ваши стихи. У вас есть чувство слова. Смелее. У вас все получится…"

  И мы направились пить чай с печеньем к Смирнову, где было уютно даже от того, что у него, как и у меня дома, в комнате вокруг лежали кипы газет и журналов и раскрытые книги. Словно здесь было много читающих друзей, которые вдруг заспешили, так и не дочитав с десяток интересных книжек…
Аркадий был неутомим на шутки и остроты. Он развеселил нас со Смирновым, тем самым внеся в комнату старый дух студенческих лет времен университетского театра миниатюр.

Не хватало разве что Эдуарда Ефремова с его заразительным смехом и Льва Ефремовича Кройчика с его язвительными репликами в стиле Михаила Зощенко.
Философ Давидович достал из кармана несколько томиков своих афоризмов и предложил наугад назвать страницу и номер изречения сверху. Так получалось, что извлеченные нами афоризмы привносили в нашу беседу иной, особый смысл, открывали новые темы…
Вечером мы уходили из гостей, нас напутствовал улыбающийся тезка, что высказал Давидовичу идею:
— Аркадий, тебе надо срочно жениться. И тогда ты перестанешь сочинять афоризмы и начнешь писать многотомные романы…
— Ни-ког-да! — Давидович поднял палец вверх, словно мы находились в его доме-музее и палец указывал на потолок, в то место, где содержался философский ответ о пользе холостой, полной иного смысла творчества жизни…
 Да. Мудрые мысли нужны всем . Но планетарная полезность пока мало ощущается на судьбе безработного философа. Пока его ценят  менее всего в России и конкретно — в Воронеже, где мэрия до сих пор не придумала даже сиротливой, специальной пенсии для философа межконтинентального значения. Персонального воронежского мудреца.

  О, родной, суетливый Воронеж…. Здесь на каждого мудреца опять довольно простоты!

Александр ЕЛЕЦКИХ, 

Воронеж- Тербуны.

 


Опубликовано

в

от

Метки:

Комментарии

Добавить комментарий