Газета «КП» Статья. Воронежская «марианская впадина.»

Самое глубокое место Дона — Казинская яма

 Да, товарищи , признаемся …Бывалые рыбаки — народ пытливый. Они знают, что рыба держится, где глубже, а человек — где рыба.

И еще говорят бывалые рыбаки, что самая глубокая донская ямища, эдакая местная «Марианская впадина», — в часе езды от города Павловска, под Казинской кручей. На стыке веков здесь порыбачил автор этих строк. И вот что вышло…

Легенды древнего омута

Утро, Туман резкой полосой стоит над Доном. Ниже пояса ничего не видно. Нас четверо: командует парадом Иван Иванович, главврач « Жемчужина Дона», — не так давно пристрастился к рыбалке, ходит теперь даже в зимние морозы, эдакий здоровяк-симпатяга, весельчак и острослов. Кроме медика и меня — еще два рыболова. Самый тертый — донской добытчик с простеньким  именем — отчеством Владимир Ильич…

Рассказы Ильича впечатляют:

— Старики говорят, что когда после революции еще рыбачили, Казинская яма куда глубже была — до 40 — 45 метров. Водились в ней сомы до 170 килограммов. И было здесь много ценной рыбы: осетр, белуга, много стерляди. Правда, стерлядка и сейчас здесь встречается. Да и сомы… Здесь, недалеко от омута, древние пещеры в меловой горе, — продолжает Ильич. Говаривали, что там была «нора» разбойников, они сторожили округу, грабили ладьи купеческие, а потом стали рядом рыть пещеры богомольные люди…

Название у пещер симпатичное — Семейки. И есть легенда, что идет с гору вниз подземный ход через Дон. Мол, в одной из галерей зарыты несметные сокровища, что награбили разбойнички, а сами вымерли внезапно от холеры.

Особенности донского «квока»

Прогромыхав под лодкой, Владимир вытащил «квокорь» — изящное орудие, напоминающее австралийский бумеранг, только на одной стороне «отросток». Берется этот «донской бумеранг». Им с силой бьют, вонзают его в воду, Получаются глухие «квокающие» звуки. Они посему-то приманивают сома. А второй рукой тащат на бечеве по дну на крючок нанизанный пук — мясо ракушек-перловиц. Сом заглатывает — рыбак подсекает, идет долгая борьба с донским усатым великаном.

— Тут был случай трагический. Жил инвалид, рыбак с одной рукой. Приспособился, ловко орудовал: сомов вытаскивал по шесть пудов, на «квок»… Однажды этот безрукий рыбак подцепил громадину сома. Обмотал бечеву вокруг фуфайки, да силы не рассчитал. Видимо, сом больше центнера попался. Так вымотал рыбака, что тот допустил оплошность — встал во весь рост на лодке и хотел переместиться к корме, пока сом ослабил снасть… Рывок (дела было осенью) — и рыбак плюхнулся за борт. Всплеск, сдавленный крик — и все. Погиб рыбак, утопил его сом!

Еще из-за незнания особенностей анатомического строения глотки этой рыбы говорят, что громадные сомы топят людей, хватая за голову. Недавно в еженедельнике столичном написали, что где-то под Кулаковкой (это рядом с Казинской ямой) сом будто бы съел …молодую женщину, купавшуюся в Дону. Враки. Рот и пищевод сома могут вместить рыбу в два килограмма весом, не больше. А вот молодого утенка-гусенка сом с удовольствием заглотит, поднявшись на поверхность. Не побрезгует бобренком или ондатрой.

Владимир Ильич указал на место, где десять лет назад выловили труп бедолаги-инвалида. Говорят, бечева была намотана на руку и оборвана.

— Ковать крючки для сома — искусство. Их делают по-особому, из крепкой проволоки, и бечеву подбирают, чтоб усилие в полтора центнера выдержала. Иначе сом сорвется, уйдет.

Проблемы живой воды

Все еще по пояс в молоке из тумана, выплываем на поворот к знаменитой яме. На той стороне Дона рассвет засеребрил меловую громаду гору. Через полчаса, когда мы уже расположились у хрустального родника испить водицы, туман рассеивается и можно рыбачить. Правда,  первыми изловили рыбку не мы, а вдруг вынырнувший из зеленой чащи придонских деревьев орел. Ловко спикировав, он потащил над водой крупую рыбешку.

Тихо становимся на якорь в десяти метрах от берега. Здесь сравнительно неглубоко — Метров семь-восемь. Тихо разбрасываем удочки, ждем. Насадка — метелика, Беловатые личинки, напоминающие лачанки стрекоз. Это лакомство для всех нехищных рыб, хотя на метелику вчера изловили на плесе и судачка — принял наживку за рыбку…

Пока Казинская яма — уникальный котлован из «живой воды»: каждый кубометр насыщен живностью — от моллюсков и крошечных дафний до налимов, голавлей, судаков, лещей и сомов. А проблемы у этого уникального места тоже немалые!

Во-первых, в области никто  особо не заботится об этом уникальном нерестилище, которое зимой служит «спальней» для десятка  тонн спускающихся сюда на зимовье  сазанов, язей чехони, подустов, густеры, рыбца и других десятков пород рыб, включая стерлядь. Зимой здесь нашествие «каркалыжников» — этих варваров с «якорями», которыми они со дна багрят крупную рыбу. Забагрят и извлекут десятки, а изранят и загубят сотни тысяч особей сома, толстолобика, стерляди…

Поговорили с местными рыбаками, и те рассказали о фактах, когда внештатные инспекторы и даже работники рыбоохраны не прочь поучаствовать в  браконьерских вылазках. Поясняют: «Грабят эту яму и летом, и зимой. Нет чтоб с удочками — электричеством бьют и даже взрывчаткой глушат. А таких щедрых на рыбу омутов на Дону сегодня по пальцам перечесть!» — заключил местный рыбак Володя, что с лодки на одну удочку за зорьку поймал двух чехоней и трех «чебаков» — так здесь величают крупных лещей.

Нам повезло этим утром поменьше: на троих – семь  килограммов крупной густеры, что клевала на удочку, вооруженную крепким тяжелым грузилом и поводком с одним крючком, а наживкой были черви и намытая на глине метелика.

Прощание с омутом

Вскоре рыбачить стало невозможно. Окружающие меловые холмы отбрасывали лучи солнца, прожигая омут, кажется, до дна. Даже слепни утихли, улетели в прибрежные кусты. Уж ошалело плавал от берега к берегу, ища прохлады. Сматываем снасти, выбираем якорь и трогаемся в обратный путь. С берегов изумрудными шариками падали в воду рыбачки-зимородки. Цапли, вытянув шеи, осторожно посматривали на нас из камышей. Готовые взмыть от жары. они прячутся в тени дерева, подпустив нас очень близко.

Где-то в Семейских пещерах прохладе радуются летучие мыши, вися в галерея. под землей вниз головой. А мы ощущаем кожей солнечный зной, гребки весел обдают нас брызгами, но мы не возмущаемся — нам даже приятно.

Омут медленно скрывается из виду, словно нехотя выпускает нас из своих объятий. На прощание гулко ударил сом, словно обиделся, что мы так и не встретились с Хозяином Казинской ямы…

 Александр ЕЛЕЦКИХ, фото автора