Меншиков на канатной фабрике в Казинке

МЕНШИКОВ В КАЗИНКЕ

 ...После Землянска — дорога пошла через такие болота, что Светлейший Князь подумывал повернуть уже назад, к Воронежу…

-Ироды! Чтоб Вас! – кричал он на стрельцов, окруживших экипаж, высунувшись из кареты .

Нервничал Александр Данилович, в очередной раз застряв в топях, у излучины речки… 

-Где ж твоя Казинка? – допрашивал Меньшиков князя Борина, что вместе с Архимандритом Задонского мужского монастыря учинили канатную фабрику, для нужд строящегося на реке Воронеж Флота , детища Петра Великого.

-Скоро, Светлейший, скоро! – ответствовал Борин, спокойно набивая табачком очередную трубку.

У сельца Михайловка завиднелся лес. И какой! Дубы – исполины, по сравнению с которыми экипаж Меньшикова казался игрушечным.

Много веков стоял лес нетронутым.

Меньшиков велел остановиться, вышел, снял парик, грея голову на апрельском солнце…

-Это ж с одного дуба такого можно корапь построить! – всплеснул руками боярин Борин.

-Пожалуй, что можно! – Меньшиков нагнулся, поднял почерневшие за зиму жолуди, с нежными ростками …

-Это ж можно всю Россию от одного такого дуба засадить рощами! – Светлейший понюхал желудь, от него шел дух, свежий, весенний дух зеленых побегов…

За дубовым лесом дорога пошла посуше.

-Смотри, Данилыч, вот и Запольной Тербунец, Казинка тоже! – Борин показал в сторону холма, где на взгорке виднелся силуэт неказистой церкви, деревянной, свежей совсем…

По бокам потянулись  рукотворные озерца «копаней», в которых отмачивали коноплю после того, как ее помяли и немного оттрепали.

Конопля голландской селекции, семена которой Петр привез из Голландии – здесь хорошо удавалась и превосходила по качеству даже ту, что вырастала в самой Голландии.

Ряд крестьянских домов чередовался с купеческими.

У храма гостей уже ждали. Третий день маялись монахи, во главе с задонским Архимандритом.

Они отчитались перед Меньшиковым кратко:

«Канатную фабрику в Казинке  возвел мастер Короп, он теперь пошел на Старый Оскол, там  тоже построит такую же фабрику для выделки канатов. Кабинетные земли на возделывание конопли крестьянам розданы по спискам. Часть сырья купцы везут на ярмарку в Ревель, возвращаются осенью  с деньгами и делают с крестьянами расчет за сырье на «Ревельскую», перед холодами, это теперь здесь как бы престольный праздник – «Ревельная» , которую острословы переделали в «Ременную», намекая, что после расчета – многие за пьянство попадали «под ремень», под батоги монахов, что прибыли из Землянского купмпанства и наблюдают, чтоб крестьяне работали, а не пьянствовали.

Меншиков отчет выслушал, пошелестел монастырскими  бумагами, с цыфирью, зевнул, глядя как крыше деревянной церкви буйно  воркуют голуби.

Дорогих гостей  завели в трапезную, где пахло ладаном и свежим ячневым квасом. Еда была простой, здоровой и вкусной. Подали кулебяку, глухарей в гречневой каше, ботвинью и целый жбан медовухи.

Местные купцы поодаль дружно обсуждали виды на весну, на урожай конопли, рассматривали Светлейшего с любопытством, хихикая над буклями и камзолом…

После трапезы все вышли на улицу. Солнце жарило как то уже по летнему. Поля в низине стояли в теплой зыби, колтыхаясь в испарине пашни.

Из приземистого, длиннющего  амбара, что обрывался воротами  у громадного, выше храма —   колеса канатной фабрики , с торжественным видом вывели 12 подвод, запряженных цугом.

С подводы на подводу мастерски завитые в бухты – шел толстый морской канат,  в английскую милю длинной.

— Александр Данилович, — Борин весело посмотрел в глаза Меньшикову! Давай, салютуй , по нашему, отправляй обоз к Воронежу!

Меншиков весело осклабился, этот неграмотный , неотесанный мужлан, что выбился в большие чины, с видом опытного охальника вложил два пальца в рот и  оглушительно, мастерски  свистнул.

Голуби с шумом сорвались с колокольни. Лошади заржали, купцы довольно загоготали…

Процессия из 12 подвод торжественно тронулась, заскрипела, заекали селезенками лошадки,  выехала процессия с базарной площади Запольного Тербунца, по направлению в сторону Землянска…

-Ну вот, по Великому Петра Лексеича делу, все идет на круги своя! – Светлейший проводил взглядом вереницу, с бухтами мильного морского каната, и довольный поспешил в карету.

Они по Петрову приказу и ехали сюда, чтобы лично отправить в Воронеж первый «караван» с морскими канатами, сработанными на молодой канатной фабрике Запольного Теребунца.

 Меньшиков поторапливался. Впереди предстоял длинный путь в город Петра. С наказанием Государя готовится к новой войне…

Голуби все еще заполошенно кружились над Казинкой, испуганные княжеским разбойничьим свистом, а экипажи, в которых слышался раскатистый смех Борина, что удумал по пути играть с Меншиковым в карты, по маленькой, чтобы скоротать время.

Скоро на окружающих пашнях вспыхнут зеленые строчки конопли, перемежаясь с полями ржи и овса, и вся эта черноземная силища сегодня работала на создание Флота Петрова, этого Государева дела, во имя державы, что разрасталась вширь, набирая силу и могущество год за годом.

 Где то в  лесостепных просторах,  далеко за Землянском и Семилуками,  стучали на верфях топоры и звенели пилы.

Новые корабли были готовы соскользнуть со стапелей в чистую гладь реки Воронеж, колыбель Первого Флота России.

И через поля – по хлябям и проселкам – шли в сторону верфей – 12 подвод, и канат, длинный и толстый, словно прошивал просторы Черноземья суровой ниткой Петровских реформ…

А. ЕЛЕЦКИХ