Еженедельник «Антенна». Неизвестный Василий Песков

НЕИЗВЕСТНЫЙ ВАСИЛИЙ ПЕСКОВ

Телескопическая удочка точь в точь антенна! Правда, антенна ловит волны «  эфира» а удочкой из других волн  ловят рыбу… А как известно в рыбалке, как и в любви- основное это процесс! У автора этих строк процесс пошел после домашнего звонка Василия Михайловича ПЕСКОВА: «Ты у меня на юбилее обещал рыбалку на красивой реке Битюг? Тогда поехали!» И мы действительно — поехали. А потом  — поплыли, преодолевая почти таежные завалы из упавших поперек Битюга деревьев. И кружилинад  головой цапли и орлы, и кусали нас полчища из мошки и комаров, и плыли ужи, да шевелились гадюки,греющиеся на прибрежной траве…

КАК ПЕСКОВ  НАМ УШИ РАСТЯГИВАЛ, УВЕЛИЧИВАЯ ЗВУК В ТРИ РАЗА.

Ясное дело, тугому на ухо очень плохо! И телевизор приходится на всю катушку врубать, отчего несознательные соседи начинают в стену кулаками поколачивать. Мол, ваш соседский звук из  «телебарбары» под нашу «Играй, гармонь!» как-то не выплясывается.

Что делать с ушами, которые чего-то недослышат? Василь Михалыч нам звук резко повысил, в три раза! А было это так…

Приехали мы из города Боброва почти на таежную заимку — в отдаленных лесной кордон Типовое. Рыбацкое за это спасибо главе района А. И. Балбеков, и местному охотничьему «проффи», В. Осипову… Кругом лес дремучий, река с белыми кувшинками и пейзажи — с комарами, на выбор.

И  вот сгустились сумерки. Застрескотал в отдалении невидимый козодой Птица скрытная и любопытная. звук наподобие моторчика, а самодельного планера. И вот парадокс — Песков козодоя слышит отчетливо, а мы еле-еле,     Да, хлопцы! Надо вам уши увеличить в три раза!- говорит этот знаток природы и направляется ко мне… Ну, думаю, сей момент он мне ухи то растянет! И хорошо, если не оборвет!-В три раза в ширину раковину вытянуть это непросто. Вдруг  какой-либо сопромат и свойства растяжимости  подкачают!

Оказывается — операция безболезненная, хоть и не под наркозом. Над ладони по особому сложить и приставить к ушам, удлинив «площадь локатора». И представьте себе- использовав этот прием, подсказанный Песковым, мы действительно стали гораздо лучше слышать далекого козодоя. И, видимо, птица подсмотрела наши операции с ушами! И сжалилась «Перелетела к ближайшему дереву, что освещал наш костер. И когда, повраща ушами,(в смысле их продолжением) я налокаторил птицу и подошел к сосне, то увидел, как взлетел козодой и характерными зигзагами удалился в чащу. Откуда скоро опять заурчал моторчиком.

КАК ПЕСКОВ  НА РУЧЕЙНИКА ЩУКУ ЛОВИЛ

Есть в Битюге ручейник. Его еще «домиком» или «шитиком» кличут. Шьет эта похожая на гусеницу козявка себе домик из иголок или палочек, и волочит как улитка, по дну. Обычно, домик из двух прутиков, внутри которых твердый дом (на подобие чехла), а в том чехле вкусный для рыбы червячок.

На песчаной отмели этих «домиков» я банку из под майонеза насобирал… И первым же вечером мы с Песковым ухватили удочки и поплыли рыбачить. Стороне реки рыбацкую вытоптанную площадку у камышей, и поплыли рыбачить.

Закинули поплавки, ждем-с. Сначала омут прикормили жмыхом, собралась уклейка Затем пошла красноперка и плотва, иногда попадалась больше ладошки. Песков плотву ловил и вспоминал свою рыбалку на Усманке, в детстве. И в друг у Михалыча поплавок  после заброса сразу утонул. При подсечке «телескоп» — в дугу. И выбрасывает вдруг мой наставник из воды на берег зубастую щуку!

«Вечно этот Михалыч, блин, дает! Учудит несовместимую вещь! Щука отродясь ручейников не жрет, а  вот у него, зараза, жрет!»

К вечеру комар сильно загнусавил. Овода налетели с мошкой. Пока они из нас кровь всю не  выпили — мы на лодку. И сходу домой, раны залечивать

и уху варить… Мы даже у песковской щуки стали, было три желания загадывать: комаров поменьше, еды хорошей поболе и чтоб русалки из кустов поперли, как в «Особенностях национальной рыбалки». Но так как щука оказалась чисто ихтиологической,  без понятиев — остались мы с  комарами и без русалок. А  жаль…

КАК МИХАЛЫЧ ТРЕБОВАЛ ЗВАНИЕ ЗАСЛУЖЕННОГО ДОНОРА ЧЕРНОЗЕМЬЯ

Комар на Битюге лютый, как собака породы бультерьер, скрещенная с вампиром. Налетает эта летающая  сволочь толпой и даже в охотничьем домике ночью тяжело заснуть- то тебя в щеку долбанут, то к уху присосутся! Одно кряхтение и почесывание всю ночь!

На второй день Песков не выдержал, стукнул по распухшему от крови Михалыча комарюге, что пил  соки трижды лауреата из плеча, И сказал: «Даром быть комариным донором не согласен! Требую знание заслуженного донора.

Черноземья!” Я с ходу листок из блокнота оторвал и «ксиву»  соорудил, даже печать придумал. Только в  середине вместо орла — двуглавый комар.

Так «то Михалыч теперь, кроме всего прочего- заслуженный донор!

КАК ПЕСКОВ ИСПОЛНЯЛ РОЛЬ АРХАРА

Архар,  как известно- такое горное животное, что легко перепархивает ущелья и даже на деревья взбирается, коль приспичит. И когда мы50 километров от Чиглы пошли  к Боброву- на берегу Песков углядел пасеку. И решил сфотографировать пару сюжетов. А надобно было ему разглядеть старую яблоню, на которую он вскарабкался, как натуральный архар. И с  высоты нескольких метров стал вести съемку двух пасечников. Взбирался на дерево Михалыч два раза. И  понял я — есть еще у него порох в пороховницах. И проникся чувством искренней зависти к 70-летнему маэстро, которому и роль архара еще не в тягость…

КАК ПЕСКОВ ШКИПЕРОМ БЫЛ

Поплыли мы, значит, в рейд по реке Битюг. И шли мы на лодках полета километров по30 градусной жаре. И на передней не Стенька разин с княжной, а Песков с «фотопарадом» Семь часов, стоя на корме выдюжил, указуя путь вперед, через заломы и завалы, где о дно лодки иногда царапались водяными сучья затонувших дубов… И наш заслуженный шкипер регулярно направлял лодку то фотографировать упитанных коров, то просто тихую заводь с кувшинками, то красивую стрекозу, что застыла на желтом цветке дикого ириса…

И шкипер Песков, простояв рабочую вахту, даже не устал. Так его омолодили красивые фотогиенические пейзажи. И только под действием июньского солнца, цвет лица у Михалыча стал наподобие вареного бурака.

Михалыч,  говорю я старому товарищу. За тобой теперь начнут охоту мастера из Голливуда. Можно теперь без макияжа играть краснолицего вождя племена чинга-чунга. Вылитый вождь!»

Вождь на себя позже в зеркало поглядел. Сказал: «Ну и… хм… вождь!» И повелел украсить свою кепку перьями. Но из птиц в это время был лишь попугай моего племянника Игорька. Попугай Кеша на мое предложение позаимствовать перо для кепки Пескова злобно щелкнул клювом и прошипел. Его хрипое щебетание я перевел так: «Не дразните попугая  попка- птичка дорогая!» Так и остались мы без перьев, но с вождем.

КАК ПЕСКОВ ТРЕБОВАЛ ПЕТЬ ПОТИШЕ

Михалыч дюже любит хорошую русскую песню. Бывало, сядем вечером, почесываясь от комаров, за трапезу. И начнется тут вечерняя перепевка. Тут тебе и казачья песня, и хохляцкая застольная, и всякая раздольная.

Голос у Пескова басовит и приятен. Вроде как Муромец запел, в ожидании  Василисы. И сердце мое не выдерживает и тут начинаю дуэт образовывать. А так как горлом тоже не хил, то Михалыч вскоре замечает: «Чего ты, Сань, как хмельной дьякон заревел? Вон, люстра закачалась, надо бы чуток тише!». И я подчиняюсь- реву уже не бугаем или там оденет на гоне, а так — плохоньким солистом церковного хора. И наслаждаемся мы выйдя на улицу к Битюгу этой раздольной русской песней пока порция комаров в глотку не залетит, вызывая першенье и покашливание. Известное дело — берег Битюга это вам не амфитеатр зала в Ласкал После семи комаров в глотке и сам Карруэо, того,  закашляется…

ПРОЩАНИЕ С БИТЮГОМ

И вот пришел конец нашему отменному многодневному путешествию по реке битюг Михалыч остался доволен. Обещал в центральной «Комсомолке» все расписать в лучшем свете и дать фотографию с аистом.  Здесь ведь и лебеди, и аисты, и журавли водятся. Но больше всего — мошки и комаров. Поэтому и рыбы хватает.

«Ведь ежели в сибирских реках исчезнет комар — и рыба пропадет. Представь себе две громадные чаши весов. На одну положить чашу всех сибирских комаров, а на другую- дичь положить, всех медведей,  лосей,  кабанов… И масса комариная будет весомей!» Битюг искрился изумрудом порхающих зимородков, тянул в чаще прощальный романс козодой, мы от усталости покачиваясь, покидали лодки, а Василий Песков заботливо укладывал в кофр свои фотоаппараты. Жизнь продолжалась, разноцветная, как крылья стрекозы на солнце.

А ЕЛЕЦКИХ.