Встречи с потомками Пушкина

 

ПУТЕШЕСТВИЕ С ПРЯМЫМ ПОТОМКОМ ПУШКИНА И ДРУЗЬЯМИ ПО ТЕРБУНСКОМУ КРАЮ

 

В ОЖИДАНИИ РАДОСТИ

Жажда творчества подстерегает даже в сильную, июльскую жару. А Казанская – пик знойного лета!

Жизнь в последнее время крутится между краеведческими поисками,  написаниями рассказов, чтением архивов, да настроением и красками рыбалки и фотографии…Размеренно и лениво тянутся недели, соответственно июльской жаре.

 Начало дня. Еще довольно свежо, воздух зыбок, и первые волны жары рвет в клочья вентилятор, что гудит , надоедливо , неясными шумами…

И вдруг звонок мобильного. Москва. Знакомые сообщают, что книги мои по истории  Тербунского края прочтены в столице, и даже в Новгороде, потому  и заинтересовали многих.

И что в среду-  ко мне своим транспортом приедет В.Н. Макаров, а с ним друзья, в том числе и прямой помок Александра Пушкина – Ольга Александровна Бунеева.

И еще из Новгорода – чета Тюриных, из образовательного Центра. Любди высоко духовные и образованные.

 И что меня они просят быть их туристическим экскурсоводом по Тербунскому краю- слухи о прошлогодней экскурсии, проведенной мной с известными москвичами и земляками из Ельца – хорошенько «пропиарили» Тербунскую округу и в столицах…

Ну что ж. За всю историю Тербунского района —  здесь побывали губернаторы и политики, спикер Совета Федерации,  а вот прямые потомки Пушкина наш край пока обходили стороной
 

НОЧНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ В ПУШКИНСКИХ ТОНАХ

Ночью было душно и плохо спалось. Вспоминал мои беседы в Мичуринске с родственницей Бунеевой – Галиной Северьяновной Усовой.

Потом я , ковыряясь в архивах и библиотеках вдруг обнаружил, что эти Ганибалы-Пушкины-Ланские- близкая родня нашим Тербунским землевладельцам — Воейковым – так как бабушка Алексей Дмитриевича Поленова- землевладельца из Алексеевского-Воейкова – из генеральского  рода героев Отечественной войны с Наполоном,  ну а в следующем году мы отметим 200 летие победы над французскими войсками Бонопарта…

Я смотрю в окно, где по ночным Тербунам изредка проезжают автомобили, и где воздух пахнет ароматами «макушки лета», ранотравьем и медом, и вспоминаю Мичуринск, встречу с потомком великого поэта…

 Тогда Мичуринск показался из белых снегов, как румяный, громадный пирог — торопливые женщины предлагали на перебой самые вкусные и дешевые сегодня в России яблоки.

 И то ведь – старинный город Козлов, а ныне – Мичуринск, по праву считается "плодово-ягодной" столицей России. Сюда в сезон за мичуринскими саженцами едут воронежцы и липчане, волгоградцы и саратовцы.

Даже в войну здесь кипела работа: писателю Алексею Толстому в фронтовые дни отсюда, с вокзала Мичуринск-Уральский, пришел громадный мешок с саженцами… 
Я в Тербунах часто  вспоминаю свои мичуринские маршруты, словно это было вчера:  вот я  вышел из вагона, прошелся по городу и понял, что вроде как здесь часто бывал. Такое ощущение возникает во многих местах Черноземья, где природа или архитектура повторяет знакомые "российские узоры".

Действительно, мне, уже 20 лет, как тербунскому жителю, часто бывавшему в командировках, по линии «АиФ» или «Комсомолки» — во время прогулок по Мичуринску вдруг открывались знакомые улицы Ельца и Богучара, Россоши и Лебедяни, Борисоглебска и Боброва. Похожесть успокаивала душу, давала гармонию нахлынувшим воспоминаниям. Но все же опять зарождалось волнение: как же – скоро буду беседовать с родственницей самого Александра Сергеевича Пушкина! – Через считанные часы  буду показывать тербунские просторы еще одной представительнице рода Пушкиных – Ганнибал!

Душные, ночные Тербуны… Скорей бы утренняя прохлада… А пока вспоминать, вспоминать мичуринские встречи…
Галина Северьяновна Усова, троюродная сестра Ольги Бунеевой —  – также не такая уж дальняя родственница Александра Сергеевича Пушкина. Во всяком случае, она, вместе с мамой, на 150-летие великого поэта была приглашена на празднования в Москву. Маленькая девочка помнит торжественный вечер, когда перед родственниками выступали ученые пушкинисты, в президиуме сидели правители страны, включая "кормчего литературного процесса" И.В. Сталина. 1949 год. Каждому представителю династии Пушкиных (вернее, кто уцелел или остался в России) была вручена грампластинка, опера "Евгений Онегин". Эта реликвия хранится в семейном архиве Усовых. А еще – память хранит воспоминания о поездке в том же 1949 году на отдых в Крым. Поездка в Крым – подарок от партии и правительства. 

Ночные Тербуны скучны. Изредка лай собак будит тишину, да тепловозные гудки , манипуляции маневренного с вагонами, такие знакомые за 20 лет жизни в этом кусочке земли, где утренние черточки зари только обозначились за березой, мутнеющей сквозь оконное стекло…

 Я пью чай на кухне. Вспоминаю. И уже там, за сто верст —  в сельхоз институте,  с Галиной Северьяновной-ученой. С которой очень мило можно побеседовать на тему "яблока от яблони", правда, это будет звучать как "индуцированность и спонтанность краснолистных мутантов".

Откуда, как появилась эта замечательная женщина в Мичуринске, том самом городе, где три века назад воеводами служили пращуры Пушкина? Что за счастливая случайность и закономерность "свила пушкинские ветви" здесь, вблизи родины Натальи Гончаровой (карианские владения тоже на Тамбовщине), неподалеку от мест, где проживали М.А.Ганнибал, А.Ф.Пушкин, где жили и творили Жемчужниковы, Бартеневы, Гартунг?.. 
Родилась Галина Северьяновна в Архангельске. Мама, когда дочь подросла, объяснила ей, что принадлежность к роду Воронцовых-Вельяминовых позволяет говорить о кровном родстве с Пушкиным. А именно к ветви сына А.С. Пушкина – бравого генерала А.А.Пушкина, сына великого поэта. 
— Моя мама была очень образованной, но скромной женщиной, – вспоминает Галина Северьяновна.
— Жизнь даже заставила держать корову, она сама ее доила

. В предках Галины Северьяновны, следовательно, кроме поэта и его сына-героя русско-турецкой войны, значатся морские офицеры, ученые-биологи, врачи и учителя, воеводы и даже один предводитель дворянства в Бобруйске. К слову сказать, многих дворян не уберегла в жестокие революционные времена ни слава предков-героев, ни принадлежность к древних родам, которые принесли славу России. Многие ветви Кутузовых, Суворовых, Нахимовых, Рылеевых, Бестужевых, Мариных либо были безжалостно обрублены большевистскими палачами, либо спешно спаслись за границей. 
Но Усовым повезло. Галина Северьяновна выросла на родине Ломоносова (Холмогоры-то совсем недалече!). И уже в Архангельске, прочитав труды И.В. Мичурина, загорелась желанием сделать так, чтобы и на Севере цвели сады. 
— Впервые вкус огурца я в Архангельске попробовала в 8 лет, – призналась ученый биолог, – ведь огороды в наших краях бедные, климат не позволяет расти тем же яблоням и грушам. Хотя, естественно, грибов и ягод хватает. Вот я и загорелась желанием поступить в Мичуринский плодово-овощной. И вот – живу здесь, преподаю, много работаю…

 Усова замолкает. Ее образ бледнеет в памяти, и вот я опять один в комнате, посреди Тербунов, где за окном  кухни, сиротливо занимается блеклая заря , она все еще только скребется ветерком в приоткрытую  форточку…

 

ХОРОШИЕ ГОРИЗОНТЫ

Гости прибыли в прожаренный солнцем  полдень, когда зной  накрыл маревом Тербуны. Хорошо, что в авто была система микроклимата. Знакомлюсь с гостями. Две пары Бунеевы, из Новгорода, из столицы —  чета Макаровых и Ольга Александровна, родня и Пушкину и тербунскому роду Поленовых-Воейковых. Как все переплетено на этой земле!

 Веду короткий экскурс в историю станции Солдатская, что с 1904 года на картах прочно переименовалась в Тербуны, так как изначально дорога на Касторное должна была идти через Бурдино-Тербуны, что по воле дворянина А Д Поленова и , по приказу тогдашнего министра Витте – в итоге переименованы во Вторые Тербуны, хотя исторически они первые…

Вообще много путаницы, — объясняю именитым гостям района, — теперь с топонимикой края, И путаница усиливается! К примеру, месяц с лишним на одном серьезном сайте Тербунов в тербунских селах до этого дня  числились за истинно тербунские —  «двойники» или «тезки» наших Борок и Покровского, а также села Петровское.

О чем это говорит? И о невнимательности краеведов, и о плохом знании краеведов и учителей истории района — дореволюционной топонимики наших окрестностей!

Едем по просторам края. Вокруг — спеют хлеба…

Москвич Владимир Макаров, судя по репликам и комментариям, мои последние краеведческие книжки перечитал внимательно. И когда попросил озвучить для друзей из Новгорода и Москвы  – почему же стало возможным, что утвержденный Государем план строительства  дороги с Ельца на Касторное был переиначен, я просто зачитал эпизод из очерка , из книги «Тайна старых замков», а именно самый наглядный кусок очерка:

«Граф Витте все больше пасмурнел лицом.

-А как же это так, на станции  жилых домов нет, а до самих Солдатских – час топать? – Сергей Юльевич задал вопрос скорее самому себе. Но крестьянин ответствовал четко:

-Ээээ, барин Вась сиятельство! У нашего барина Поленова , слава Богу,  стоко тыщ денег, что если б захотел, то через каждыя пять верст – станцию то умудрил то ,  богатейший Лексей Дмитрич,  наш барин , возвести то ! – и лицо Ваньки расплылось в благостной улыбке…

Графа передернуло…-  Да! Сволочное дело – взятки в России матушке! Вот, тот же статский советник Поленов – понял громадную выгоду от строительства станции на своих полях, подмазал кому надо в карманы, изменили проект, не пошел он через Бурдино и Тербуны, а сюда!

Ну  а теперь он , Поленов, сукин сын и  мошенник, то хлебушек свой, легко может вагонами в Елец купцам продавать! В нарушении Министерского устава – выстроили, черти,  станцию черт знает где! — Посреди долины ровныя!»

Гостям история показалась весьма занятной и поучительной , они внимательно осмотрели красный двухэтажный дом, в котором, сказывают, на втором этаже переночевал граф Витте, и мы решили посмотреть теперь на одно из самых древних сел нашей округи – Борки, заехать к замку Андрея Романова, где несомненно в дни визитов членов Царствующего Дома Романовых – бывали и Воейковы-Поленовы, родственники Пушкина, Гартунгов и Ганнибалов.

 

БЕСЕДЫ НА ФОНЕ ВЕЛИКОКНЯЖЕСКОГО  ЗАМКА

Асфальт под колесами плавится от зноя. Едем в Борки медленно, по дороге беседы ведем. С прибаутками да шутками,  рассказал гостям, что здесь проходили земли дворян Ветчининых, один из которых стал губернатором Херсона, господ Киреевских , князя Мещерского, дворян Офросимовых и Шереметевых.

Вот и окраина Борок. Здесь, на кладбище, сиротливо зарастает надгробие из черного мрамора поручика Офросимова, отца музыканта Михаила Николаевича Офросимова, это у этих дворян Великий Князь Андрей Романов выкупил землю и построил храм.

Постояли у храма – новодела, за которым – руины четвертой  из всех некогда здесь построенных старых церквей, в ней, ныне полуразрушенной —  венчалась сестра музыканта, автора ряда русских романсов, с господином Щуровским, будущим дирижером столичного Большого театра.

Показываю редкий снимок колокольни этой церкви. Теперь на месте колокольни – куст чубушника.

Сквозь лесок — доезжаем к Замку. «Сельхозинвест» вовсю проводит работы по восстановлению архитектурного памятника. Дорогу нам преграждает охранник: «Не велено пускать!»

Хорошее дело – мобильная связь!

Пару звонков, переговоры с прорабом – и вот мы на территории Замка. Заметны разительные перемены в облике архитектурного шедевра, его автор – А И фон Гоген – недаром возглавлял Императорскую Гильдию Архитекторов Империи Российской – подчеркнуто строгие линии , внушительные, обтесанные камни , зубцы на башнях.

Фотографируемся на фоне замка.

-А почему Романовы избрали это место для строительства? – любопытствует Ольга Александровна Бунеева.

Пришлось своими словами озвучить легенду, о которой и в Москве в свое время , благодаря господам Тарачкову и Офросимову стало известно и дошло до Матильды Кшесинской. А балерина Маля – тут же и  рассказала Вел Кн Андрею…

 

СИЛЬНО ПЕТУШАСТАЯ ИСТОРИЙКА

Стоим у замка. Гости приготовились слушать, отрываясь только на фотографирования окрестностей.

Я начинаю, обводя лица , словно учитель истории…

Итак, начнем…Дело обстояло следующим образом.

Один некогда бравый  генерал, богатый орловский помещик, с жалованными за отчаянную службу вотчинами и премиями —   вышел в отставку.

Денег много, а вот с умом вышла заминка. Шалить стал барин. С мозгами не дружить.

Завел странные манеры.

Вызвал с Ливен —  трех портных. Заказал пошить всем своим дворовым экзотическую форму. Вроде византийских вельмож,  украшенных на военный манер аксельбантами.

Разодел дворню –  чисто Версаль!

И сам вырядился на манер Римского папы – в красных одеяниях, и алая мантия на ремешках…Миль пардон муа – почти Высочество, ясновельможный пан, на первый , нетрезвый взгляд…

А еще барин согнал с округи всех плотников да столяров. И по личному плану выстроил деревянный средневековый замок. С башнями, воротами на цепях. Все  готическое — с заграничных книжек про рыцарей срисовал…

И на башнях – долговязых местных мужиков поставил, в мундирах византийских.. В дозор.

А мужики не супротив. Барин то дюжа  богатый, хорошо за службу платит….

Новые обряды ввел, новый Устав жизни.

А мужики не супротив. Барин то дюжа  богатый, хорошо за службу платит….

Замок получился – хоть фильмы про средневековье снимать вызывай самого Никиту Михалкова. Но синематографу  еще не придумали, Михалков тоже еще не в проекте, потому с округи поглазеть на чокнувшегося богача съезжались ротозеи.

Особливо по субботам. В дни петушиной казни…

Барин то стал нервическими припадками дюжа страдать. И пунктик у него особый появился. Услышит утром пение петушиное – посинеет лицом, начинает его икота мучить. Говорит: терпеть не могу петушиного крика! Прям в печенках сразу колет. И такая ненависть у барина к петухам – увидит хвостатого – сам лично выбегает и из ружжа палит в пернатого певца…

А потом вовсе ввел субботние казни.

К примеру, услышит на дальнем краю (ближние то петухи перестреляны давно)  петушиное «Кукареку» и зовет дворню : «Срочно доставить этого крикливого негодяя!»

А те и рады – через цвай минутен – с петухом на руках – к барину…Битте дритте, преступник доставлен, Вась сиясь!

А тот уже повелел махонькую виселицу смастерить и стульчик для повешения, и петельку шелковую…

И по субботам – не казнь Египетская, но зрелище – куды там!

Из-за забора приезжие смотрят, чистый театр!

Дворня в камзолах – во фрунт стоит! Шеренгами. Виселица установлена. Барин – римским Папой вырядился, с Приговором обрисованным.

Четверо мужиков в барабаны лупят, двое  лакеев — в трубы гомонят.

Приговор барин зачитал – выносят очередного субботнего петуха.

И всамделишно пернатую тварь в петле вешают. Петух минут пять на веревке сипит и круги нарезает, пока своему петушиному Богу – привет лично не передаст.

Барин стоит, доволен. Теперь он подзывает хозяина петуха и дает ему полтинник – «на погребение».

А тогда за полтинник  можно с десяток петухов на базаре купить…

Потому никто из мужиков не против – нехай себе полоумный помещик  по дорогой цене его ж петуха удавит и вернет на погребение…

А какое нафиг «погребение»?!-  Мужик с горестным видом возьмет из рук чудика- барина  петуха…Натурально скривится, на всю свою физиоморденцию, типа он в горести великой от усопшего Петьки!

 И отнесет своей бабе, а та рада- радешенька. И суп – густой, да и карман – не пустой.

Потому мужики в Борках свой  птичий бизнес заимели.

Так как свои петухи в селе на пересчет, токмо молчаливые выдюжили, то стали мужички по пять копеек скупать петухов по округе, по селам Борковской волости.

И по графику по субботам петухов то и привозили – на удушение, через повешение.

Все довольны – такой вот, по сегодняшнему – бизнес в Борках обрисовался!

Токмо бизнес  этот недолго длился.

Барин то совеем с панталыку сошел. Стал с огнем баловаться. И так однажды удачно «красного петуха»  себе же подпустил, что от его замка – одни головешки остались.

А самого чудака свезли в Орел, в «желтый дом», где он и помре…

А деньги большие, что остались на счету в банке погорельца – пошли в сиротский приют.

Эта потешная  история и до столицы дошла…

Потому,  когда Матильда подвигла своего Андрея строить в Борках «хозяйственный двор», то придворному архитектору А И фон Гогену был заказан опять же не просто хоздвор, а натуральный Замок, с башнею зубчатой!

Гости выслушали сей мой рассказ внимательно,  иногда похохатывая, обошли Романовское поместье, где все шло точно по проекту, даже арку восстанавливали, в которую могла карета въехать во время дождя…

Я обратился к Ольге Александровне Бунеевой, прямой представительнице рода Пушкиных : «А ведь весьма вероятно, что в том яблоневом саду, что идет от замка – к пруду, есть и деревья новых сортов, что вырастила и испытала госпожа Усова, ваша близкая родственница из Мичуринска…

И признался, что яблонька низкорослая, но дающая громадные яблоки – как раз из делянок Галины Северьяновны, в последнюю командировку из Мичуринска я привез четыре саженца яблонь «усовских» сортов, две из них прекрасно плодоносят у  племянника в Боброве…

Действительно, как узок мир, если есть интерес к краеведению, поэзии, и вообще – российской истории и культуре!

 

ЗДРАВСТВУЙ, РЕКА ОЛЫМЬ!

Затем мы поехали на место усадьбы дворян из почтенного рода Давыдовых, на Барскую гору.

Там было так красиво и проникновенно, а даль была столь неоглядна,  впечатляюща, с этим покатым холмом , с извилистой Олымью, золотистыми хлебами и зелеными строчками лесополос – что захотелось просто помолчать, постоять в раздумьях.

 И тихо,  как губка, вбирать в себя эту необхватную мощь русского пейзажа.

Обещанной гостям  воды из целебного ключа не получилось. Какие то неумехи, видимо, в очередных поисках барского клада – бросили на пути стока плоский камень – и родник угас…За год – исчез родник на Барской горе. А бурлил то веками!

Решили вернуться к роднику у  моста  в Заречном. А под ним —  под ним — стояли крупные голавли, замерзшие за бетонными «быками»,  в ожидании насекомого, свалившегося в воду.

Бросили копейки в воду реки – на счастье. Чтоб вернуться еще. Чтобы  вдругорядь также попрощаться с рекой и еще раз полюбоваться обилием рыбы на перекатах маленькой, но еще довольно рыбной речушки.

Пришла в голову столичным жителям идея – искупаться. Повел гостей нашего края  на то сказочное место, где учил ловить голавлей руками своего друга и коллегу, тоже ставшего москвичом – Василия Михайловича Пескова, мы тогда оба работали в «Комсомолке»…

 Что ж, пока не построен сахзавод и не в полную мощь работает солодовенный – вода довольно чистая. Гости были к купанию подготовлены. Мне только оставалось наблюдать за их довольными бултыханиями, попытками найти родник в прибрежных кустах, за тем пляжным колоритом, что так уместен среди песчаных берегов реки, раскаленных берегов, прогретых, как натопленная печь лежанка,  в избе русского крестьянина.

-А были экзотические истории, подобные историей с казнью петухов уже в советские времена? – любопытствует Владимир Макаров, присев под тень ивы рядом со мной…

Я минуты две перебирал в памяти рассказанные мне старожилами истории. И вспомнил историю про Тербунский кофе.

И рассказал столичному краеведу…

 

ИСТОРИЯ ПРО КОФЕ, РАССКАЗАННАЯ  ГОСТЮ НА БЕРЕГУ ОЛЫМИ

-Пела иволга в кустах на том берегу Олыми. Зимородок, с ветки, прямо на наших глазах падал в воду и выпархивал с пескариком в клюве…

Глядя в пытливое лицо Владимира Макарова, я начал этот рассказ…

Дело, Владимир, было в шестидесятых. Еще только появились гранулированные удобрения. А урожаи пока были хреноватыми. Призыв поиметь 16 центнеров хлеба на круг звучал внушительно, как и надоить от КРС по три тысячи литров молока…

И вот, в  провинциальные Тербуны, в результате селекции вагонов маневровым – на местных «Химдым», к  районному хранилищу удобрений подогнали пульмановский вагон.

В нем местный главный агрономический начальник обнаружил импортные мешки. В нем – какие то крупные гранулы.

Про кофе тогда слышали. Но в Тербунах век растворимого кофе еще не пришел, не наступил, а вот как выглядят зерна этого экзотического дерева – тоже не знали. Это ж не фасоль, да и не  горох какой нибудь!

Потому, не выспавшийся с похмелья, здорово отметивший юбилей любимой тещи главный агроном района определил мешки, как гранулированное комплексное минеральное удобрение. И честно раскидал, распределил  мешки по всем колхозам и совхозам  района…

Первым испробовал подкормить подсолнечник этим гранулированным «удобрением» агроном колхоза «Верный путь».

Поле с подсолнечником приняло в себя гранулы, и агроном стал ждать эффекта небывалого плодородия.

-Ядрена   Матрена! – только и сказал агроном, когда через месяц он обнаружил поле, густо покрытое всходами неизвестного растения, с жирным и жестким стеблем, и глянцевыми, темно-зелеными листьями…

Лето выдалось аномально жарким, поэтому кофейные зеленые зерна, из мешков с надписью «Ду Бразил» — чувствовало себя как на родине, от жирности местного чернозема всходы  дурниной перло и плющило, так что к осени можно было уже принять в питомник сотни тысяч молодых, кофейных саженцев.

И к этому времени проснулись начальники в Министерстве в Москве…  те, кто за валюту купил в Бразилии  кофе, но  вагон с кофейными зернами так и не дошел до столицы , затерялся в просторах МПС СССР.

Местные Пинкертоны разыскали следы вагона в Тербунском крае. Около месяца в Химдым свозили «взад»  мешки кофе, потери оказались мизерными — потому как большинство агрономов не решились без инструкций применять нечто неопределенное, что так и осталось в ярких, импортных мешках. И только в двух совхозах, где агрономы попались из числа продвинутых кофеманов – пару мешков уклякнуло, растворилось, хотя до растворимого кофе страна еще не доросла.

Вот так , если коротко, сложилась история про Тербунский кофе, который так и не заколосился на плантации, где подсолнечник не выдержал конкуренции с бразильской  сельхозкультурой…

Казалось, что даже иволга на берегу Олыми, ехидно подхохатывала над моей историей.

Улыбался мечтательно и Владимир Макаров, представив на миг громадную плантацию в колхозе «Верный путь», покрытую мощными, дружными кофейными саженцами…

 

ПРОЩАНИЕ С НОВЫМИ ДРУЗЬЯМИ

Мы возвращались в Тербуны. На память о такой нашей краеведческой экскурсии гости – получили большие  календари , наборы почтовых открыток и два вида книг – все по истории Тербунского края.

С потомком Пушкина  О .А. Бунеевой  и ее друзьями мы простились  у мощного, молодого яблоневого дерева – оно прошло сортоиспытание в Мичуринске также у потомка Пушкина, госпожи Усовой.

Гости поехали по моей подсказке обедать в тербунское кафе ( на все приглашения отобедать вместе ответил вежливым отказом – особая диета, се ля ви) , ну а я пошел домой. К компьютеру – выписывать этот очерк.

И сопроводить очерк фотографиями, сделанными самолично в Борках.

Так и закончился день, проведенный с новыми друзьями среди июльского разнотравья, на берегу реки.

Где так удачно гармонирует песня иволги, звон родника, и краски «макушки лета».

Опять покатилась жизнь, сквозь летний зной. В ожидании радости новых, ярких встреч.

А.ЕЛЕЦКИХ, член СЖ РФ, Председатель ТРНКО «Восхождение», член Липецкого областного краеведческого общества.

Июль 2011 г.