Альтернатива

 

Андрей ОКУЛОВ, г. Берлин

Альтернатива

В этот день в Берлине было солнечно, но уже прохладно. Сентябрь, все-таки. Вздыхая, я вышел на балкон, и решительно положил на бок оба горшка с саженцами. Ложкой выковырял из них землю вместе с ростками. Авось, на новом месте приживутся…

Всю дорогу на электричке я осторожно держал в руках тяжелый пакет. Ехать нужно было на другой конец города, до самого Шарлоттенбурга. На выходе из метро снова заплутал: не на ту сторону вышел. А что я, виноват, что они такие одинаковые? Осень выдалась жаркой.

Пока дорогу искал, подобрал еще несколько каштанов. Они здесь валялись везде. Где каштаны росли. Вот и нужные ворота….

Мне показали подходящее для посадок место. Вдоль забора. Кое-где земля была достаточно сырой,  в других местах – суховатой. Но выбора  у меня не было: другого участка никто не предложит.

Совок для посадки был вполне удобный, но нагибаться приходилось часто, да и солнце палило сильно. Осень выдалась жаркой. Вроде, посадил все. Но совесть местами болела: гарантии, что все саженцы выживут, не было никакой.

Я вздохнул: оставалось только ждать.

Я вымыл руки и собрался идти домой. От постоянных копаний на ярком солнце устал здорово. Я решил попробовать новую дорогу – через канал. Так интереснее.

Берлин стоит на воде: река, каналы, озера. Экскурсоводы утверждают, что каналов здесь больше, чем в Венеции, но про это мало кто знает. И я не уверен: не считал.

Да и в Венеции не бывал: туда все туристы едут, а туристов я видел достаточно, надоело.

Осень в Берлине обычно теплая и яркая. Иногда знаменитый берлинский ветер дунет в ухо, а так очень даже здорово. Ноги от усталости заплетались. Под ногами россыпями лежали то желуди, то каштаны….

Дорогу мне указали, но очень приблизительно. Город вокруг. Потеряться  трудно. Как мне казалось поначалу…

Набережная канала. По нему тащилась очередная баржа, полная туристов. Все время казалось, что у следующей пристани их начнут выгружать совковыми лопатами: настолько все они были одинаковы.

Я прошел до моста. Он был узким, пешеходным. Я довольно быстро перешел через него на другую сторону. Вода в канале была довольно бесцветной.

Дорога по набережной была длинной. Кусты каких-то растений. Причем, не всегда знакомых. Странные цветы, незнакомые ягоды, которые не хотелось пробовать. Незнакомым было все: район, кусты, деревья, люди…

Кстати, а где же люди? Их не было нигде. Пустынные улицы налево и направо. Странно. Ведь жил же кто-то в этих старинных домах.

Я невольно замедлил шаг. Торопиться не хотелось, тем более что спешить было некуда. Так не бывает на улицах города: вообще никого.

Вдруг, из-за угла появилась сутулая фигура какого-то мужика. Он шел прямо на меня. Кстати, есть, у кого дорогу спросить. Фигура приблизилась. Черты лица казались знакомыми. Даже очень знакомыми.

Человек улыбался чрезвычайно знакомой улыбкой. Где я мог ее видеть? Причем сегодня. Мы почти столкнулись, и я понял – где. Сегодня утром. В зеркале. Это был я.

Нет, не просто похожий на меня человек, а просто я.

Я остановился.

— Добрый день…

— Гутен таг!

Так. Почему этот немец выглядит как я?

— Вы совсем не говорите по-русски?

Он ехидно улыбнулся.

— Я не хотел. Мама русская заставила. Как есть твое имя?

Акцент был густой.  Но говорил он четко.

Я сказал. Он рассмеялся.

— Я Андреас. Фамилий Шмидбауэр. Мне говорили, что тут бывают такой случай…

Я озирался по сторонам. Местность была безлюдной. Он понял мои опасения, и рассмеялся.

— Не надо страх! Ты знаешь что есть «альтернативе»?

Я кивнул.

— Альтернатива. По-русски почти также. А чему альтернатива?

Он помолчал минуту.

— Альтернатива для всего. Что могло быть, но не стало. Пиво хочешь?

— Спасибо, я не пью.

Он вздохнул.

— Давно?

— Три года. А что?

— Вон, там, на угол, есть кнайпе. Я пиво, ты – оранжензафт. Идем туда….

Мы перешли на другую сторону улицы. Кабачок на углу был маленький, и тоже безлюдный. Хмурый безразличный хозяин молча принял заказ и ушел. Стандартный немецкий кабак: три столика, стойка, игровой автомат в углу. Он устало подмигивал пустому залу.

Я по имени Андреас Шмидбауэр плюхнулся на стул напротив. Странно, манеры у него были не совсем мои.

— Вот мы и знакомый! Надо праздновать… Ты где родился? Понятно. Мои дедушка и бабушка тоже оттуда. Мать и дядя тоже родились в Ленинград.

Он был очень похож на меня, разве что, чуть полнее. Когда принесли пиво, он одним глотком выпил треть, вытер усы и продолжил.

— Дед после войны строил аэродром Шенефельд, в Восточный Берлин. После скандал с комиссар, он решил уйти на Запад. Берлинский Стена еще не был. Он брать вся семья. Нетрудно было…

Я покачал головой.

— Я помню. Перед отъездом дед сокрушался, что ходил через западную зону каждый день. «Если бы мы тогда на Западе остались, ты бы там родился! И ничего бы не было. И мать бы не сидела, и вам бы сейчас уезжать не пришлось». Значит ты – моя альтернатива?!

Андреас снова улыбнулся, только чуть смущенно.

— Может быть. Я просто Андреас Шмидбауэр. Родился Западный Берлин. Мама русская, Юлия. Отец – немецкий инженер. Я тоже стал инженер. Машиненбау.

— Машиностроитель?

— Да, так. Вот, сейчас, после того, как стена больше нет, я свой фирма иметь буду! Восточный Берлин. Не такой конкуренция. А город теперь один. И Германия общий. Прост!

Он осушил бокал до дна, и заказал новый.

— Здесь, рядом, мой «Ауди» стоит. Хочешь, буду катать. Тебе куда? Или твой машин тоже недалеко?

Я грустно покачал головой.

— Нет, и не было никогда.

Он удивился.

— А как детей к врачу возить? Неудобно.

Я вздохнул.

— Нет у меня детей. Не женат я. А у тебя сколько?

Кельнер принес новый бокал. Он сделал новый глоток, и показал мне три пальца.

— Три. Два мальчик и один девочка. Уже большой.

Он начал разгибать пальцы, подсчитывая то, о чем мне следует знать.

— Дав раза был женат. Развод. Теперь третий раз. Ты прав, если Германия жить, женат быть очень дорого. Я Россия был два раза. Там все говорить, что я из Прибалтика.

Он довольно засмеялся.

— Там трудно. Дед хорошо делал, когда на Запад бежал. Давай, за его память…

Он поднял бокал, но увидел, что кроме сока, у меня ничего нет.

— Андреас, у нас были разные деды. Мой там остался. Его уже давно нет.

Он сходу начал мне рассказывать про свой дом, и про то, сколько ему обходится кредит. Потом, про то, где учатся его дети, потом, про то, как финансовый кризис повлиял на машиностроение в Германии. Все-таки здорово, что я родился не в Берлине.

Я остановил его.

— Андреас, я очень рад, что мы познакомились. И очень рад, что это – не моя альтернатива. Мне уже пора, последний вопрос: мой дядя в ТВОЕМ ВАРИАНТЕ жив?

Андреас Шмидбауэр осушил второй бокал.

— Дядя Борис? Конечно, жив! Только очень любит водка…

Я поднялся, и вздохнул.

— Ну, хоть что-то не меняется….


Опубликовано

в

от

Метки:

Комментарии

Добавить комментарий