СУДЬБА СЕЛА БОРКИ – ЧЕРЕЗ СУДЬБУ СЫНА БАТРАКА ИВАНА ПЕРЦОВА
- ЧТО БЫЛО С СЕЛОМ БОРКИ РОВНО СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ НАЗАД
Нередко в «Маяке» читаю грустные повествования моей коллеги Евгении Рязанцевой о вымирании сел в границах «Пятилетки» и «Тульского»… Печально и обидно, что и сегодня Москва проявляет мало заботы о возрождении села, красуясь на фоне столичного богатства и изобилия…
Жалко, что наших олигархов больше интересуют английский клуб «Челси», золотые яйца ювелирной работы Фаберже, нежели судьба русского крестьянства.
Как журналист-краевед, исследователь ГАВО, почти еженедельно работая в Воронежском архиве , постарался проанализировать местные материалы, касающиеся истории сел нашего района и Липецкой области.
И понял, что крестьяне, наши земляки , переживали в ХХ веке — в десятки раз более губительные периоды ,которые эхом «аукнулись» сегодня в давно уже стареющих и потому вымирающих, лишенных молодежи — родных нам аннинках, михайловках, голопузовках и давыдовках, сиречь тербунских селах.
Те архивные документы, на которые сегодня ссылаюсь – никогда ранее не использовались в СМИ. Эта часть жестокой правды – тщательно утаивалась от народа по идеологическим причинам…Ведь краеведение того времени было построено на сокрытии страшной правды о гигантском раскрестьянивании народа, надолго переставшего быть хозяином земли, землевладельцем…
ОН ПОПЛАТИЛСЯ ЖИЗНЬЮ – ЗА ПИСЬМО …
Исторический факт: 21 августа 1991 года , как известно, окончилась «эра диктатуры партии».
А 21 августа 1934 года – наш земляк, честный и принципиальный коммунист – Иван Игнатович Перцов, проехал из Ефремова через Елец, по дороге, что идет нашими тербунскими полями, параллельно «железке» Елец- Касторная – Старый Оскол.
Проехал , увидев на тербунских, воловских, касторенских землях — страшный голод и запустение… И тут земляк наш сильно опечалился. А уже 28 августа , возвратился в Воронеж. Где он, инспектор народного образования, написал отчаянное письмо товарищу Сталину…
Архивная копия письма честного коммуниста Ивана Игнатовича Перцова, уроженца села Нижняя Колыбелка, что в 20 верстах от Большой Поляны, бывшего первого секретаря двух райкомов , впервые обнародована в областном архивном журнале лишь недавно — К. И. Кузиным — главным специалистом Госархива общественно-политической истории Воронежской области.
Основа нашего сегодняшнего повествования – это письмо к Иосифу Сталину. К которому автор присоединил еще ряд архивных документов – повествований наших земляков, сохраненных в ГАВО, изъятых из почты по линии ОГПУ -НКВД ровно 70 лет назад.
Автор благодарит сотрудников ГАВО и лично К.И. Кузина — за помощь в подготовке этой статьи.
ОТКУДА ТЫ, ПЕЧАЛЬ И ЗАПУСТЕНЬЕ?
Иван Игнатович решил написать письмо к Сталину, совершив трагическую ошибку тысяч предшественников, которые считали, что вождя обманывают и Сталин не знает всей правды о тяжком бремени голодной деревни. Впереди Перцова ждала не благодарность Вождя, а парткомиссия, исключение из партии и – сталинские исправительно – трудовые лагеря. Он стал «правым уклонистом» и «антисоветчиком, даже в лагере — написав три письма к Сталину и обращения в ЦК о восстановлении своего честного имени принципиального коммуниста…
Что же произошло в душе нашего земляка, чья дальняя родня и сегодня проживает в селах Воловского и Хлевенского районов? Все очень просто. — Перцова – 21 августа 1934 года — потрясла ужасная реальность, что перечеркивала весь лживый, бодренький тон «Правды», «Известий», воронежской «Коммуны»… Вся эта отчетность о победе колхозного строя – на деле оказалась мифом, красивой сказкой для горожан, маскировкой для «акул империализма»…
Перцов мысленно содрогнулся, представив, что бы произошло, если бы рядом с ним , по дороге из Ефремово в Старый Оскол – сидел журналист из буржуазной западной газеты.
Сидя в своем кабинете отдела народного образования, Иван Игнатович решительно пододвинул к себе бумагу и размашисто вывел6
«Лично. ЦК ВКП (б) – тов. СТАЛИНУ. Члена ВКП (б) Воронежской Городской организации Перцова Игната Ивановича (быв. Делегата 7 и 10 Всероссийского и 1 Всесоюзного Съезда Советов, сын батрака.»
Потом сын батрака задумался. Как назвать Сталину тему обращения? Решился. Вывел: «О положении социалистического строительства в деревне и вытекающие из него политические выводы».
Знал бы Перцев, что одних его «выводов» хватит, чтобы исключить его , за горькую правду, из партии – взялся ли бы он за перо?… Взялся ли бы за перо коммунист Махров, председатель колхоза из под Набережного, когда после письма в ЦК и поездки в Москву с ним сотворили быстрый и неправый суд….
…Тысячи отчаянных, полных боли за крестьянина , честных писем в Кремль, на Старую Площадь – тысячи расправ и погубленных судеб…
Письмо Перцова к Сталину потрясает своей конкретикой:
«…Как миллионная часть партии, хочу поделиться с Вами наблюдениями о положении соц. Строительства в деревне на сегодняшний день и сообщить Вам его черты, угрожающие ходу социалистической и мировой пролетарской революции.»»
Далее Перцов представил перед глазами запустение тербунских, воловских, касторенских и – далее везде, разрушенных жестокой коллективизацией сел. И продолжил письмо к Вождю;
«21 –го августа я проезжал участок южнее города Ефремова (Ливны) на Елец до ст. Касторная. По обеим сторонам дороги поля усеяны копнами неубранной ржи: хлеб не заскирдован, на взгляд свезенный хлеб составляет не более пятой части всей площади. Хлеб остается под дождем.»
Далее коммунист описывает колхозницу из Ефремова: «Из разговора я узнаю, что она ездила купить ОТХОДЫ ОТ ЗЕРНА ДЛЯ ПИТАНИЯ СЕМЬИ. Что хлебных авансов по решению Правительства ( 10 процентов от обмолота) в колхозе не выдавалось. Колхозники работают без хлеба. Тысячи копен остаются в поле. Она говорит, что на работе в колхозе падает уборка около 20 га. Показывает остатки от ржи и сообщает, что она стояла за ними целый день в очереди и потратила два дня на поездку. Едущих… колхозников за отходами очень много. На мельнице создается из них большой хвост очередей. На полях же вокруг копен – работников не видно, хозяйничают там стаи грачей. Хлеб гибнет под дождем в сотнях тысяч копен…»
Понимаю, что современный читатель простодушно скажет : Чепуха какая! Хлеб гниет, а они – питаются отходами и голодают…»
На самом деле – этот спланированный голод, массовое угробление урожая – особенно лютовала Костлявая на ближней к нам, за курскими землями — Украине, где в 1932-34 г.г. повально процветало людоедство (документальные свидетельства по линии НКВД) – все это ужасное безобразие строго контролировалось из Москвы! Умирающие от голодухи крестьяне не только теряли силы для колхозных работ. Видя смерть детей от голода – они не могли набрать в поле зерна, сварить его и накормить дистрофиков – родных дочерей и сыновей. По Сталинскому Указу, именуемому в народе «О ТРЕХ КОЛОСКАХ», каждому, кто был схвачен с ножницами или серпами ночью на хлебном поле – грозили сталинские лагеря. Есть даже картина «Поимка «стригаля». Где мордатый чекист и такой же председатель, застают мужика с ножницами, в правой руке которого – ровно три срезанных колоска ржи….Художник изобразил ту картину, которую не мог не знать коммунист Перцов.
ТРИ ШКУРЫ С КРЕСТЬЯНИНА: СВИНУЮ, СОБАЧЬЮ, КРЫСИНУЮ…
А Иван Игнатович , волнуясь, откровенно продолжать сообщать в своем роковом письме товарищу Сталину:
«24 августа возвращаюсь из Борок … На полях стоят копны овса, ячменя, гречихи. Поля мертвы и пусты. .. Председатель Сельсовета … ответил: «Хлебного аванса я не выдам — до выполнения хлебопоставок Правительству».
…На колхозников падают неотложные работы: молотьба озимого, возка зерна на пункт сдачи, уборка яровых, сев озимого, УПЛАТА НАЛОГОВ. …Тяжесть денежных налогов ДАВИТ КОЛХОЗНИКОВ. Вот пример. Вдова колхозница… Инютина платит государству с семи членов семьи:
Сель-хоз налог – 25 рублей
Самообложение – 20 рублей.
Страховка -25 рублей.
Налог на рабочие руки – 55 рублей 20 коп.
Культсбор – 45 рублей 50 копеек
Облигации займа (обязательны) – 180 рублей.
Мясозаготовки за 30 кг по 5 рублей – 180 рублей.
Всего 530 рублей 00 копеек.
Имеет она 1 овцу, 1 корову. Сдает 130 литров молока, 3 фунта овечьей шерсти. В прошлом году от колхоза Инютина получила – 5 пудов хлеба на 6 человек за 500 трудодней.
А теперь – вопрос к читателям «Маяка»: как сдать крестьянке Инютиной 530 рублей, при такой натуральной, не денежной , оплате труда за год – в 5 пудов хлеба? Как прокормить семью при этом в 7 душ?
Вот так, при товарище Сталине – жилось нашим колхозникам… Вот так – рушили деревню, забирая в города молодежь, производя индустриализацию новых городов – на крестьянских косточках, щах из лебеды и непосильных налогах.
Никогда еще в «Маяке» наши местные краеведы не написали ЭТУ правду о колхозе и наших колхозниках!
А правду эту написал товарищу Сталину 70 лет назад честный и порядочный коммунист Перцов, тем самым «задавая перцу» трубадурам и воспевателям ускоренных темпов коллективизации нашего края. Чем обернулись такие темпы? Вернемся к архивным документам! 25 февраля 1931 года. Гражданину деревни Алексеевки Комарицкому П.И. . Согласно имеющегося постановления , вам надлежит сдать второго экспорта кожа крупная -1, кожа мелкая – 2, свинья – 1 штука, шкурка собачья – 1, шкурка крысиная – 1, шерсть – 3 кг, тряпья – 2 пуда, кишок – 2 кг., конский волос -1 кг, пух-перо – 3 кг, щетина – 1 кг, железа – 2 ц., кости полые – 1 ц, кости столовые – 1 ц, капусты квашеной – 5 пудов, каковые вам подлежит не позднее 1 марта 1931 года сдать. За невыполнение будете привлекаться к ответственности (ГАОПИВО Ф.2 Оп.1 Д.1460 , Л.6.).
Вот так – на крысиной шкурке, двух центнерах врестьянских костей – строили колхозы в нашем родном приолымье…
Партийный вождь нашей ЦЧО И. Варейкис доложил Сталину 17 мая 1930 года, после высылки 90 тысяч семей из крепких крестьян в гибельные сибирские сугробы:
«Беднота питается суррогатами. Во всех округах области … отсутствует хлеб…»
На рубеже 1932 -33 гг. после выполнения плана обязательных хлебозаготовок, контролируемых лично Сталиным – на нашей родной тербунской земле начался массовый голод. О его последствиях писал вождю наш земляк И.И. Перцев:
«Хлеба не выдавалось никому., колхозники пухнут с голоду, с отчаяния бегут куда попало, много умирает.»
Автор этой статьи посоветовал бы нынешним продолжателям дела воспевания истории … успешных темпов коллективизации края, внимательно прочесть и проанализировать следующие строки из письма коммуниста Перцева к главному коммунисту Сталину :
«В с. Борках говорят, что они весной ели одну траву, речные ракушки , суррогаты и только с новым урожаем картофеля они стали походить на людей.
Ни песен, ни радости в деревне нет. Молотят хлеб днем и ночью, везут – сдают государству. Говорят : еще один два года такой жизни и мы погибнем. ..Перспектива безнадежная – нищеты и голода. Внешний вид колхозников неприглядный . Верхнее убранство рваное, старое . Покупательная способность их ничтожная при тех высоких ценах на фабричные изделия.»
Автор этой статьи понимает всю печать русского села сегодня. Но когда недавно в Борках сдавали новую школу, он отметил и то, что школьники одеты в дорогие импортные наряды, почти все старшеклассницы носят золотые украшения, а в селе немало не только отечественных, но и импортных машин. К примеру – в 1991 году количество машин в Борках — не превышало десятка дворов… Где же корни общих хлеборобских бед?
Но вернемся к письму сына батрака И.И. Перцева : « Насколько тяжелое положение в деревне сообщу, что за 1 год и 2 месяца только по одному дет. приемнику г. Воронежа прошло… 3000 подброшенных детей родителями6 с трех лет ло 12 лет по возрасту. Люди бросают детей с величайшего отчаяния, нетерпимого положения…»
Сегодня – нет ни голода, ни репрессий, ни гибельных налогов, но рождаемость падает, а количество брошенных детей снова потрясает.
В новых, иных временах – сквозят старые приметы общей разобщенности, крестьянского смирения и безысходность — в ходе очередных реформ . Причем – если 70 лет назад наши села были плотно заселены и было много молодежи, то уже к перестроечным временам Горбачева – средний возраст тербунской деревни уже был критическим – за 45 лет. Сегодня – уже 54 года…
ТРУДНЫЙ ПОИСК СТРАШНОЙ ИСТИНЫ
Насмотревшись в селе Борки на развал и разруху, коммунист И.И. Перцев, честный и отважный сын батрака, задается в письме к Сталину высокой целью – раскрыть глаза вождю на причины бедственного положения черноземной деревни. Он наивно думает, что Вождь , имея «глаза и уши» — в виде карательных отрядов партии и разветвленную систему партийной бюрократии – не ведает, что творится в еще недавно хлеборобной России, кормившей при царе всю Европу русским хлебом. Он забыл замечание основателя соц. лагеря, о чем недавно вспомнил журнал «Молодая гвардия», приводя фразу Ульянова-Бланка о том, что для победы мировой революции он , кровавый управитель — не пожалеет и половиной русского народа. И ведь правду сказал! — Так таки и не пожалел! К 1934 году в тербунских нынешних границах от 95 тысячного населения – в местных селах осталось около 45 тысяч крестьян. Как раз – половина местного русского народа, управляемая неславянскими бланками, джугашвили, сверловыми, кагановичами, троцкими, урицкими, бериями, ягодами и варейкисами…
На русскую деревню навалились 70 лет назад невыносимые беды, о которых честно сообщал вождю коммунист И.И. Перцев, раскрывая страшную картину:
«Почему на местах к колхозникам и единоличникам проявляются жестокости , нарушения законности , наводящие деревню на тяжелые размышления , на мысль, что ими правит враждебная им сила…
Колхозники – крестьяне объясняют это так: в совете и в парт ячейке сидят чуждые для них люди. Их никто не выбирал, а они присланы временно из района… Мясопоставки при отсутствии мясного скота превращаются в тяжелый денежный налог.
Где же взять мясо. Как содержать скот, если сами люди не ели хлеб до сыта…. В нашей печати скрывается современное положение масс…Правильно ли, что для деревни мы создали такие условия…
И эти условия – отбросят русские села в своем развитии на 50 лет в своем развитии – от хлеборобов Швеции, Голландии, Германии и Канады… И пройдет время – уже в Россию пойдет на экспорт канадский, американский, аргентинский хлеб, кукуруза, венгерские куры и финский сервелат. И новый Генсек в «Правде» обратится к крестьянину. Мол, вы начнете ездить за молоком и мясом в города и магазины центральных отделений. Партия освободит вас от нужды тратить нужное государству время – на частные подворья. Мол, крестьянин, станет свободным, все приобретая в магазинах… Придет время – эти реформы села обернутся пустыми прилавками, очередями, талонами на хлеб, сахар и водку… Партия – обрушив и изничтожив хлебробную Россию, страну-экспортера зерна, сама обрушилась – среди очередей за водкой и за колбасой, в тихой толпе приехавших в столицу крестьян, в «колбасном» поезде «Донецк- Москва», с погрузкой «мешочников» и в Тербунах.
Но вернемся к «истокам», к письму сына батрака к несостоявшемуся священнику, сыну сапожника – отпрыску Виссариона Джугашвили :
«Вам, тов. Сталин трудно слышать такое настроение при шуме столицы Москвы. Москва и Ленинград безграничные города, где шум и блеск , как море поглощают нас людей и не дают ясного положения, настроения людей, кои живут не в городах. И рабочий этих городов не знает, как живет современная деревня.»
Тут Перцов представил киношный образ товарища Сталина, с интересом читающего в кабинете, попыхивая трубкой, его откровенное письмо и с воодушевлением продолжил:
« На самом деле нарастает опасность ВЫМИРАНИЯ деревни. Понижение ее культуры, ЕЕ ОДИЧАНИЕ. Проклятие девушки-колхозницы из Борок — нашей власти , это проклятие миллионов, проклятие РАСТУЩЕМУ БЮРОКРАТИЗМУ, сухому, жестокому.
НЕИЗБЕЖНЫЕ ВЫВОДЫ СЫНА БАТРАКА
… Письмо росло, как снежный ком. Казалось, оно переросло границы воронежского кабинета… Перцов старался вместить в строки к любимому товарищу Сталину – все накипевшее в его душе батрацкого сына! Он не щадил ни себя, ни созданную партией бюрократическую систему:
«Крестьяне говорят : «ТАК НЕ БЫЛО НИКОГДА!» Наш хлеб запрещают нам есть. «Отдай государству.» А мы то что же, не государство? Кто же нас вычеркнул из государства? Колхозница старуха просит: тов. напиши , чтобы нами так не командовали. Приказывают нам сеять просо 20 мая в сухую землю. Грозят арестом. Посеяли по приказу – получается один сор. Единоличник сеет без приказа, у него урожай и он смеется над нами! И примеров доказывает превосходство… Я лично видел посев проса колхозников и единоличников и это правда (В Борках).
Тут Иван Игнатович приостанавливается и собирается с духом. Он делает выводы, жестокие, как приговор:
«Советская власть, как диктатура пролетариата над буржуазией, стала диктатурой над массами крестьянства. Советы депутатов рабочих и крестьян отброшены. Мы их не слушаем. Декреты, подписываемые ЦК ВКП б в селе рассматриваются так, что партия стала правительством … Вы, товарищ СТАЛИН, не допускаете мысли теоретически, что у нас диктатура партии, а она проводится… В печати проскальзывает у нас определение «Правящая партия», вместо «партии правящего класса». .. Нарастает требование выборности власти, отчетности ее перед трудящимися массами, усиления авторитета Советов в деревне и городе. По моему это требование законно и неотложно.
Назначенец невольно превращается в бюрократа, ибо он зависит не от масс, а от вышестоящей парторганизации. При таком положении люди становятся карьеристами, подхалимами, позволяют излишества за счет народных средств. В деревне крайне слаб транспорт, недостаточно тягловой силы. А в городах – каждый начальник имеет машину… Наши большевики поездят еще в трамваях, автобусах с рабочими вместе. Положение срочно этого требует…»
Эта строка из письма к Сталину родила у автора этих строк невольную ассоциацию. Перестройка, Москва. Новый московский секретарь горкома Борис Ельцин – показательно ездит в трамваях и троллейбусах, вместе с горожанами. Телесъемки, шум в газетах. В итоге – любимец толпы, обиженный Лигачевым и Горбачевым – становится первым Президентом пост коммунистической России , словно он прочел подсказку Ивана Игнатовича о том, как и где должен ездить большевик — на городском транспорте. НО скоро – как Ленин в свой музейный автомобиль – Ельцин пересел в бронированный «ЗИЛ», доставшийся еще от Брежнева… Позже в Кремль въехали бронированные «Мерседесы»…
Но вернемся – к выводам сына батрака. Концовка письма к Сталину получилась, по моему, блестящая:
«Иосиф Виссарионович, по моему мы чуточку зазнались, оторвались от масс. А зазнайство может погубить нас!»
Примечательный факт – этот вывод последовал после 21 августа 1934 года, после проезда по нашим черноземным селам. Именно 21 августа – но уже 1991 года – эти ЗАЗНАЙСТВО и ОТОРВАННОСТЬ от народа приведут к краху КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ДИКТАТУРЫ….
« …Все это вместе взятое – наводит миллионы людей в деревне на сравнение нашего строя со старым порядком. Подсчет всех дефектов дает выводы в умах в деревне НЕ ВНАШУ ПОЛЬЗУ. Это настроение заставляет меня обратиться к Вам, как к старейшему и авторитетному большевику.
Колхозная деревня требует поворота нашего к ней лицом.
С коммунистическим приветом – ПЕРЦОВ И.
Прошу сообщить о получении. С подлинным верно- Зав. Секретариата Партколлегии. Подпись.
Это письмо к Сталину стоило Ивану Игнатовичу Перцову, сыну батрака – партбилета, изломанной судьбы, лагерного мучения, что прекратились в 1937 году. Этом жутком и расстрельном году — гибельном для миллионов невинно убиенных россиян.
А село Борки , мучаясь и стеная, все же уцелели. И сохранились. Наперекор всему – став сегодня в Тербунском районе – зыбким островком стабильности и надежды.
Сегодня – по России до сих пор смтоят десятки тысяч каменных вождей. И только таким честным коммунистам, как Иван Игнатович Перцов – не поставят потомки памятника . Потому что не пришло время ПОКАЯНИЯ. За миллионы изломанных и изуродованных русских жизней…
Александр ЕЛЕЦКИХ, журналист-краевед.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.