РОКОВЫЕ МЕСТА  ЧЕРНОЗЕМЬЯ.      

 КАК В ГЛОТОВО  ЧУТЬ ПИСАТЕЛЯ БУНИНА НЕ СОЖГЛИ

           Есть в нашем региона места памятные, святые. Приедешь , к примеру, в  воронежское село под Ольховаткой, -откуда вышел род писателя  А.П.Чехова и все смотришь, смотришь  вокруг. Словно хочешь  разгадать некую загадку бытия. ..

  А есть места жуткие, страшные, полные таинственности и загадочности! Вроде прибежища атамана Тяпки в Лебедяни или  Городища Кудеяра-разбойника, что в лесу Воронежского биосферного  заповедника. …

Есть и роковые уголки нашего края!. На той  же станции Лев Толстой,  рядом с перроном, стоишь в музее графа-писателя и думаешь: вот здесь, на данном именно месте —  душа  отлетела у Льва Николаевича…

  Сегодня мы начинаем цикл публикаций о роковых местах нашего края, где случились события, которые могли стать роковым для истории нашей науки, литературы и искусства. Первое такое место связано с судьбой Нобелевского Лауреата, нашего земляка- Ивана Алексеевича БУНИНА

                      АЛАЯ ЗАРЯ

 Это было десять лет назад. Автор этих строк работал главой администрации одного из липецких сельских районов. Однажды, когда поздняя осень сделала паузу и вместо дождей опять выпали солнечные дни – в выходные нагрянул старый друг. С которым вместе служили в танковом полку. Мы дождались выходных, отводя по вечерам душу в чтении наизусть стихов. Нас, бывших танкистов,  сближали книги , которых от отца у меня осталось немало, да и сам я увлекался  приобретением новых томов… Ну а   дружище Сергей выбился в люди именно на поприще литературы, став одним из книгоиздателей в столице. Видимо, дела шли неплохо, раз  Сережка смог приобрести почти новехонькую  иномарку, машину с повышенной проходимостью – мечта всех рыбаков, охотников и… любителей классической литературы…

-Слушай! Заговорил мой гость в четверг. Тут Елец от твоего дома – рядом. Это же бунинские места – Озерки, Каменка, Суходол…. Не названия – песня! – Сергей вдруг предложил все выходные отдать экскурсии по литературным «гнездам» великого писателя.

-Но вначале заглянем к моему брату в Ливны, это же рядом,  с час езды! Ну и потом рванем к Ельцу,  на места, где Иван Бунин охотился, любовался природой, стихи писал, рассказы…- Сергей даже не возражал, если во время поездок мы остановимся порыбачить с удочками, выбрав для ночевок берег пруда, озера или реки:

— Бери свои спиннинги, удочки бери! Я хоть не рыбак, но компанию тебе, так и быть, составлю !- мой танкист помогал  переносить в свое авто снасти, теплые вещи…

  В пятницу вечером – на весь запад полыхала алая заря. Мы тронулись в сторону Ливен в сумерках, зная лишь направление, владея информацией о том, что между Волово и Ливнами есть пока не заасфальтированный участок —  верст в десять…

                                                     НОЧНЫЕ БЛУЖДАНИЯ

 Мы выехали на трассу к  Набережному, в Волово въехали уже в сумерках. Дорогу на Ливны показал шофер «Камаза» — махнул рукой в сторону «третьего поворота направо» и пояснил, что «отсюда езды – меньше часа».

 И вот, поднимая пыль, мы вьехали в мир бездорожья, неизвестных селений, окруженных ночной тишиной. Через час мы уяснили, что заблудились. К трем часам ночи, накрутив изрядный километраж по полям и перелескам, наша машина чхнула и заглохла.

-Бензин кончился! – как-то радостно сказал Серега, щелкнув пальцем по стрелке прибора. Нас почему-то обуяло непонятное веселье. Мы вышли из машины, оглядели  окружающие нас поля, полюбовались холодными звездами и решили поспать.

 Устав во время блужданий от тряской дороги, мы скоро заснули, не испытывая неловкости, тем более что спинки сидений откидывались так удобно, что получалось нечто вроде топчана – из частей заднего и переднего сидений…

            ФАТАЛИСТЫ ПОНЕВОЛЕ

Проснулись мы от стука в дверь. Сквозь в стекло на нас смотрел интеллигентного вида мужчина, в плаще , виднелся галстук , на носу незнакомца блестели очки.

  Сергей приоткрыл стекло, он еще  до конца не проснулся и голос его был хрипловатым: «Чего тебе?"

В ответ мужчина поманил пальцем.

Мы вышли, разминая затекшие ноги и руки. И одновременно свистнули от удивления.

…Наша машина, вся в пыли -стояла на дороге. Вернее – на плотине высокого, заброшенного пруда, на которой когда-то была дорога. Наш автомобиль остановился в каких-то двадцати метрах от зияющего обрыва – плотина в центре была разрушена , видимо, во время весеннего разлива. Если бы бензин не кончился – могли бы ночью внезапно скатиться в глубокую промоину…

  Сзади мужчины , метрах в ста, на берегу высохшего пруда стоял «Уазик». Видимо, к нам приехал местный руководитель сельхозпредприятия.   Решил узнать, что за люди спят в машине почти у самой промоины.

   Сережка отошел в сторону с хозяином «Уаза» и скоро вернулся, держа в руке три  полные бензина полуторалитровые пластмассовые бутыли из-под пива.

• Ничего мужик, этот местный председатель! – Серега покосился в  сторону размытой ямы на плотине, сказал: «А нас Бог уберег…»

 Бензобак жадно проглотил струи топлива из трех   бутылок. Наш автомобиль попятился , по колее мы съехали с плотины на большак,  проехали мимо фермы. Подняв пыль на единственной улице деревни  -мы скоро выехали на разбитую асфальтную дорогу.

 Когда из-за поворота показался указатель «с.Глотово» я вдруг  что-то стал судорожно вспоминать. Вспомнил. Резко повернулся к своему армейскому другу-танкисту. И скомандовал : «Глуши мотор. Приехали!»

                   БУНИНСКОЕ ГЛОТОВО

-Серега! – закричал я своему попутчику в самое ухо. Серега! Так ведь мы приехали на самое бунинское место!

-Не понял! – мой друг вышел из машины, осмотрелся и подешел к указателю.

-Гло-то-во. Глотово! Ну и Глотово, причем здесь писатель Бунин? – Мой книгоиздатель недоуменно пожал плечами, ожидая моих пояснений.

Пришлось объяснять, вспоминая все, что я когда-то читал на страницах, отчеркнутых моим отцом-литератором. После возвращения из Глотова, кстати, я еще не раз дивился  ФАТАЛИЗМУ, КОГДА МЫ МОГЛИ ЧУТЬ НЕ ПОГИБНУТЬ, А в итоге – выехали к Глотову… Приехали именно к бунинскому селу, где жила в Васильевском имении двоюродная сестра – Софья Николаевна Пушешникова. Здесь молодой Бунин гостил, да и когда вырос – приезжал  Иван Алексеевич в Глотово на лето и много написал здесь рассказов…Но мало кто знает, что именно в этом самом Глотово – в апреле 1918 года – запросто могла трагически оборваться жизнь великого писателя.

                   В ОГОНЬ ЕГО, В ОГОНЬ!

  Когда зарево осветило все окна – сестра Софья постучала в спальню : «Иван! Пожар! Пожар!» Бунин проснулся, алая заря отражалась на стене…Быстро стал одеваться, глядя в окно на огонь.

   Ранним утром кто-то из крестьян запалил соседнюю с Пушешниковыми  усадьбу. Пламя вспыхнуло сразу и быстро, как бывает при поджоге с разных сторон.

 Вокруг двора, где вместе с строениями сгорала и живая скотина – метались люди. Это было какое-то безумие. Бесновались мужики и бабы. Как полоумный, орал  огромный и пьяный солдат-дезертир.

Возможно, именно он  и был участником этого утреннего поджога. А сейчас, чтобы снять подозрение, орал на  подбежавшего «барина», указывая на писателя : «Это он вот «красного петуха» пустил!

 Заорали пуще прежнего бабы, стали хватать Бунина за пальто,  поволокли, кажется, в самое пламя… Заулюлюкал радостно дезертир, подбежал помогать  , с криком : «В огонь, в огонь его!»

 В своих воспоминаниях писатель напишет : « И меня спасло  только то, что я стал еще бешеней орать на этого мерзавца матерщиной, и он растерялся, а за ним растерялась и вся толпа, уже наседавшая на меня…»

  Итак, вот оно, то самое  село  . Роковое место, где чуть не оборвалась жизнь писателя, будущего Нобелевского лауреата.

   С трудом, с помощью одной невесомой, полуглухой  старушки, ведущей на выгон   упирающуюся белую козу, мы разыскали место, где раньше стоял барский дом.

-Здесь здание стояло – где барыня жила? – спрашиваю полуглухую бабушку и та бодро кивает головой,  а в это время ее коза объедает кустарник.

 Мы постояли молча на том самом роковом месте на месте, где когда-то революционно настроенные мужики и бабы чуть не сожгли великого русского писателя . Теперь здесь одни лопухи и заросли, среди которых – одиноко ржавеет остатки то ли комбайна, то ли сеялки – уже не разберешь…

   Я стоял и смотрел вниз, под ноги. Разглядывал тихо землю, словно пытался разглядеть сквозь травы — остатки той золы, что чуть не сожгла великое сердце великого россиянина…

                                     А.ЕЛЕЦКИХ.