ДЕРЕВНЯ ИЛЮХИНО В ИЛЬИН ДЕНЬ
На Илью пророка день выдался душный, тягучий, вокруг ватной топью стояла тишина. Лишь томно и тихо пели кузнечики в тени реки Холопчик, где дурной пеной солодовни – желтоватыми пузырями окутывало кусты вербы да ольхи.
За мостиком через умирающую речку — наш водитель сказал: «Вот оно, Илюхино, справа…»
Действительно, из зарослей едва проглядывали правее шоссе на Малые Борки — редкие, как зубы старца, белесые квадраты домов. Поднимая пыль, сворачиваем с асфальта, выезжаем на единственную улицу, ныне состоящую из неполного десятка старинных строений…
ОБИТАТЕЛИ ОСТРОВКА ЖИЗНИ
Мы подъехали к первому жилому строению, и нам дорогу стала переходить пожилая женщина с двумя полными банками молока. Она улыбнулась , со значением заметила: «Не с пустыми ведрами дорогу перехожу, к счастью…»
А вообще-то счастья и удачи хотелось пожелать «аборигенам» этой деревни, что, несмотря на близость к асфальту и к Святоше. Где когда-то кроме школы была церковь, в которой по одной из легенд – почти век тому назад тайно венчался сын земского начальника, корнета запаса В.С. Офросимова, Дмитрий , чья владельческая деревня Офросимовка была отсюда недалече…
За сто лет – Илюхино, зарожденное тремя семьями с одинаковыми фамилиями Илюхины – прожило размеренную жизнь махонького человеческого поселения, в самый свой расцвет состоящего из 18 подворий «в 77 душ женскаго и мужскаго пола» — как писал дьячок Иоан Сапронов в записке для игуменьи Ливенского монастыря.
Деревня находилась в 30 верстах от старинного Муравского тракта, по которому ездили на пригляд своих вотчин бояре, столбовые дворяне, а один раз проехал до Олыми и Кшени, описав свой путь в «Книге Большаго Чертежу» сам Государь, давший земле Петра Великого.
По легенде – на Царево повернул, когда проезжал рядом с Ливнами, в один из своих маршрутов на Воронеж, и сам Петр Алексеевич. Ну а самый простой путь до Землянска через Царево. – Как раз мимо Илюхино, асфальт положен по древнему тракту, с бродом через Олымь в Малых Борках
. Вот только 100 метров от ассфальта до вьезда в деревню – обычный тракт, в рытвинах и ухабах. И это несмотря на то, что из Илюхино вышел и ушел в люди — второй человек по рангу Тербунского района, с созвучной фамилией…
Но минули века царствия русских государей, как и век царствия партийных вожаков… Ушли времена освоения просторов, когда по воле Кремля на новые земли переселяли тысячи крепких мужицких, крестьянских семей. И в Илюхино мы заглянули в самый разгар президентской власти, которая запоздало и настойчиво возжелала возродить русские села, деревни и выселки.
Что же мешало обитателям этого махонького теперь «островка жизни», с «пророческим» названием Илюхино — стать полноправным «субъектом» Руси? Стать вровень с другими, в современном перечне русских поселений?
Ответ на этот вопрос нам давала добрая половина деревни, что вместе с двумя девушками присела на скамейку у дома.
Самые большие откровения прозвучали в словах Нины Тимофеевны Савельевой: «Так мы много бед пережили, потому и не поднялись с коленок то за целый ХХ век. Мой отец с 1901 года. И дед его здесь жил. Первая беда случилась в 1919 году, когда вместе с гражданской войной — гробила народ холера.
Мы потеряли двоих, соседи тоже трех схоронили.… Так что первой бедой для нашего Илюхино в 20 веке была холера.
Женщина перебирает в памяти горькие вереницы имен тех, кто теперь лежит на погосте у Святошинской церкви, разрушенной для новой и якобы счастливой, пусть и греховной жизни, подобно тысячам русских храмов России.
А затем она говорит о второй беде. Эта отметина – 1936 год, когда повальный голод на фоне волны сталинских репрессий – скосил громадную часть России.
Точную величину потерь из-за плохой переписи и до сих пор не знают историки и специалисты – демографы…
-Миша! Ты помнишь как в 36 году мы тут лебеду ели? – спрашивает она своего соседа и бригадира по МТФ, где она работала дояркой. … И Михаил Иванович Илюхин утвердительно, но еле заметно – кивает седой головой, отмечая вторую беду родного поселенья…
А затем – Гитлер пошел на страну, мечтая захватить тысячи Тербунов, Илюхино, Святош и Борок.…Из родного Илюхино ушли на войну и не вернулись более десятка мужиков. Такая цифра – по меркам этой деревни равносильна демографической катастрофе.
Эта была третья беда, за которой разразилась беда новая – голод послевоенного 1946 года, чьи отзвуки можно легко отыскать в архивах Тербунского ЗАГСА. – Не все документы обо всех этих ПЯТИ БЕДАХ ИЛЮХИНО сгорели или были уничтожены перед оккупацией…
Последней бедой, которую переживает Илюхино и тысячи подобных русских деревень – это отсутствие молодежи, полное старение местного крестьянского общества.…За это всеобщее старение новые российские власти нечего пенять – еще в застойном 1972 году по данным того же ЗАГСА , количество рожденных за год – сравнялось с количеством умерших!
Прислушиваются к нашей беседе девушки – Настя Савельева, москвичка, чьи корни на единственной улице деревни. Той, куда она приезжает каждое лето. Внимает словам Маша Илюхина, сверстница Насти, застенчивая, большеглазая девушка, что пришла навестить родню из соседнего села…
Подруги любят эти места, где весной до одури поют соловьи, где внизу бежит чистый, живой ручей «Синюша» — с тех самых мест, где чуть теплится жизнь в еще одной русской деревеньке с поэтическим названием СИНИЙ КАМЕНЬ.
Прислушивается и паренек Алеша Савельев, что этим утром зорьку проторчал на Нагорнинском пруду, но безрезультатно – перемены погоды заставили потерять аппетит и линю, и карасю, и даже прожорливому окуню…
МЕСТНЫЕ КРАСОТЫ
— У нас тут на пять домов живых теперь – 4 колодца. Три – старые, еще со срубами были! – говорит Лидия Николаевна Глотова, отмечая, что четвертый колодец – у дома Шатовых – новодел, а вот остальные – еще деды копали…
По легенде, в первой декаде мая 1654 года , воевода Ливен — Никита Михайлович Воейков перевозил одну из своих деревень из обжитых мест на Ржавец, где ныне стоит деревня Воейково – на пути в Воронежскую Березовку или Муровку. Названную так – Муровкой или Мурановкой по новому ответвлению Муравского шляха, что начинался у Ливен, как и Кальмиусская сакма, древний торговый путь.
77 переселенческих семей, с нехитрым скарбом, остановились у Холопчика. На пятачке знаменитого холма, где бил чистый родник, где росли и растут поныне ценные, целебные редчайшие травы, за которыми в семидесятые годы 20 столетия приедут ботаники и фармацевты из ленинградских и московских вузов.
Здесь их и встретил воевода, в то время он объезжал эти места, где по рассказам его предшественника – подьячего Ивана Артемьевича Вострокрылова – больно хороши просторы, жирный чернозем и много речек, что должно быть обжито, приносить владельцам доход…
Воевода занедужил. Уже третий день он маялся животом, его бросало то в жар, то в холод, поэтому он решил переждать ночь здесь, на холме у речки Холопчик.
Иван Васильевич Саввин, его товарищ, велел подозвать бородатого знакомого крестьянина. И они о чем-то пошептались, указуя рукой на постанывавшего воеводу.
Вскоре крестьянин стал бродить по холму, наклоняясь, выискивая целебные коренья, цветки да листья. Он долго варил настой в стрелецком казанке, перемешивая тягучее варево длинной березовой веткой…
Никита Михайлович Воейков, испытанный и татарской стрелой, и ливонским мечом, и в битвах с иной «нерусью» — с трудом, отплевываясь траву, пил остывающий целебный настой…
Вода из родника тоже была целебной, как ныне говорят – минеральной.
— Пей, родимый друг, выздоравливай! – приговаривал Иван Васильевич, удивляясь выдержке воеводы. Сам то он и трех глотков этого снадобья не осилил, столь горек и странен вкус его…
А утром воевода встал, как огурчик! Удивляясь себе – он попытался почувствовать привычную ломоту в суставах – прошла ломота.… Не было ни тошноты, ни ставшего привычным озноба…
Позови травника бородатого! – приказал воевода Савину. Явился крестьянин, лекарского роду-племени. Оказалось – наполовину сей бородатый холоп был калмыком.
-Поедешь со мной, врачевать впредь меня будешь! – приказал своему спасителю воевода, веля подать коня из запасных в его отряде…
Четыре века улетело с тех пор под копыта лошадей кочевников, аргамаков татар.. А позже – под иноходь английских лошадей господ Шереметевых, что имели в семи верстах от нынешнего Илюхино – конюшни и даже настоящий ипподром …
И вот – посреди, так сказать, (в который раз!) вздыбленной нововведениями России, в Ильин день, мы стоим на древнем холме, обозревая, как Синюхин ручей впадает в уже мертвый, отравленный фекалиями райцентра и стоками солодовни Холопчик, а разнотравье сбивает с ног стойким ароматов редких растений.
Давно угас и покрылся илом целебный ключ. Давно ушли пескари и окуни из пенистого Холопчика, словно в его воду добавили стиральный порошок для автоматической стирки.…
Давно ушли на пенсию флористы-ботаники из столичных советских вузов. — Сборщики гербариев с этого самого холма, откуда так хорошо видны пока еще привольные и красивые просторы, воспетые и крестьянскими словами, неумелыми и простыми, но острыми, как лемех плуга, и поэтическими созвучиями сына гуртовщика-прасола Алексея Кольцова.
Того самого Кольцова, что с детства прошел с тучными стадами — по Елецкой, Ливенской и Воронежской скотопрогонным дорогам, впитывая в память шум перекатов Олыми, Быстрой Сосны и Кшени, отсвет зоревых туманов над холмами, перекличку перелетных птиц, да тревожный запах степных пожаров…
Все это – русская жизнь, судьба простого люда. Что и в Ильин День – сверкает и теплится средь холмов – в Илюхино.
Было время – деревня Илюхина создала колхоз «Реконструктор» .
Пахали землю, доили коров… Выдоили деревню великие «реконструкторы» по капле, по судьбе…Ее признали «бесперспективной» в эпоху правления «великого реформатора», когда в результате сселения деревень и хуторов в центральные отделения совхзозов – с карты страны за пятилетку разом ушло в небытие более 70 тысяч таких вот деревень и хуторов, как наше Илюхино.
Наперекор повелениям – не снялась деревня с насиженного места. Но и это – не помогло…
Долгое время власти пролетариата – до 1960 года, жили в Илюхино без света, без асфальта. И только недавно , в умирающую единственную улицу – подвели газ. Поздновато, однако.
Эти бы все удобства, да во времена застойные и якобы сытые. Те самые, когда из деревень валом повалила молодежь к бытовым удобствам и пролеткульту в города, в столицу, где сегодня живет Настя Савельева…
И сегодня в любом городе – почти каждый второй пенсионер – имеет корни в русской деревне! А эти корни – усыхают и слабеют с каждым годом.
Кричи, созывай назад в Илюхино новое поколение – не докличишься. Суета сует. Непонятная, , нервная, жадная суета, звучащая с телеэкранов.
-Мне бы радиво, длля радости…так его в рацентре — заткнули, во всей деревне теперь не работает! – горюет Нина Тимофеевна Савельева. А на кой теперь такой «телеящик»? – Одна по нем похоть да стрельба!
Глядеть страшно — машины кувыркаются, кровь одна и стыдоба гольная! – крестьянка скорбно поджимает губу. И тепло вспоминает времена, когда первый «лопух» , прикрученный к столбу, издавал дребежжащие новости и пел голосами Шульженко и Мордасовой…
Пять домов по ночам светятся, как большие светляки, что собрались просиять до счастливой жизни.
Утекает, как вода Синюхиного ручья – время перемен. Сиречь время реконструкций. Точнее — МОДЕРНИЗАЦИИ. И все также скорбно тиха дорога, не слышно окрест детского плача.
Как вдохнуть вторую жизнь в нашу деревню? Вон, в Китае был период: переселяли молодых студентов целыми факультетами, создавали удобства, давали ссуды.
Когда в Москве озаботятся, вспомнят, что Россия – пока еще на треть аграрная страна?
Вроде и нефть в громадной цене, и стабилизационный фонд нашей страны пухнет, растет бесполезным капиталом, а вот деревни наши – стабильно вымирают.
Самое время – помочь крестьянству, у которого на ТВ даже единственную сельскую программу — «Сельский час» отняли, взамен нагородив мексиканских и ментовскщ-бандитских сериалов, и посулив надежду «стать миллионером» или разбогатеть в нашей России на «Поле Чудес»…
Неужели для крестьянской России – жалко Москве одного, пусть и горького, неудобного – «Сельского часа»?
Тиха илюхинская ночь! И до завершения каникулярной поры лишь счастливый девичий смех гостей из Москвы и Воронежа – тревожит деревенскую тишину.
Где-то вдалеке, в Нагорном или Святошино – всхлипнет иногда гармошка. Оплакивая жизнь российских деревень.
А. ЕЛЕЦКИХ, фото автора и друзей.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.