История заселения Приолымья: смоленские мифы и чернавская реальность!

Наши интервью

 

Все права защищены. А. Елецких —(©) — знак охраны авторского права.

Ссылки на Автора обязательны. Использование с  офиц. согласия Автора.

ПОЧЕМУ ТЕРБУНЫ – ГИДРОНИМ, А СМОЛЕНСКИЙ ПЕТУХ

–  В 16 И 17 ВЕКЕ ДО РЕКИ ТЕРБУНЕЖ —  ТАК   И НЕ

ДОЛЕТЕЛ?

 

Председатель ТРНКО «Восхождение Александр Елецких,

 

член Липецкого областного краеведческого общества,

дает интервью нашему корреспонденту из Мельбурна Эллану Пассике

по теме современного краеведения в Олымском крае.

Опубликовано 28 марта 2011 г.

ССЫЛКИ НА СТАТЬЮ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ!

 

                 НЕЛЬЗЯ ИСТОРИЮ

ПРЕВРАЩАТЬ В МИФОТВОРЧЕСТВО!

 

-Александр, мы обещали читателям вернуться к теме краеведения, и поговорить на тему , связанную с проблемами в изучении краеведения в России в целом, и в Олымском крае, в частности . И первый мой вопрос: а на чем вообще сегодня базируется тот же предмет краеведения в приолымских школах?

-Трудно ответить, на чем… Учебника по краеведению нет, пособий и методической литературы – тоже нет, одно «бла-бла-бла» по советским канонам!

Есть одно единственное издание краеведа, учителя средней школы села Тербуны, в качестве учебного пособия для учителей истории трех районов липецкого Приолымья. И все!

-Так может это пособие и есть основа краеведения и  вполне отвечает духу сегодняшнего дня и его достаточно?

-Сомневаюсь. Книга А. Голубева «Край родной» явно устарела. В ней также много ошибок и неточностей. И потом – краеведение внее политики, там не должно превалировать мнение одной партии! А что в книге…Чувствуется, что историк, автор книги  – активный сторонник КПРФ.

Книгу писал убежденный  коммунист,  и она носит явно большевистскую окраску. Это практически немного переделанный комплекс статей, которые автор публиковал в «Маяке» , занимая целые полосы своими «Уроками».

 Более того, в этой книге —  изначально ошибочно прописаны истоки и зарождения Приолымья, и искажена , обрезана, превращена в неподтвержденные версии — история заселения Тербунского края.

Достаточно взглянуть на то, как беден , однобок по географии изданий библиографический аппарат этой книги, в разделе история с момента заселения – до октябрьского переворота,  чтобы убедиться: книга эта и не могла соответствовать требованиям современного краеведения.

В очерке А Голубева  о заселении края, к примеру, не использованы  книги и издания, труды, написанные о нашем Черноземье И. Беляевым, Н.И. Второвым и К.О. Александровым-Дольником, Л.Б. Вейнбергом и  А А  Полторацкой, Д. И. Багалеем, членами ВГСК и ВУАК, В.П. Загоровским, книги по истории нашего края, написанные  А М Аббасовым, Н А Акиншиным, О Г Ласунским,  В Н Тевяшовым и т д.

Прежде , чем сегодня я приступил к работе над книгами по краеведению Приолымья , над учебником и методикой, я законспектировал сотни книг и десятков авторов – историков, географов, специалистов по топонимии , проштудировал монографии и древние книги  по теме заселения края.

-А что еще, кроме дореволюционных и современных исторических книг сегодня должен прочесть краевед?

-Прежде чем писать о том, что Тербуны, не просто с бухты — барахты , типа « СЧИТАЕТСЯ ЧТО», типа   основаны тогда то и выходцами из такой то губернии – надо вникнуть в суть и дух описываемых столетий. Законспектировать массу книг, что изданы в Черноземье  до прихода к власти большевиков.

Проанализировать такие важные документы, как Писцовые книги, Приправочные книги, Разрядные приказы, Книги денежного сбора, даже Бортные книги 1623 года и Разрядные книги 1136-1627-1628гг…

 

   «РИФЫ И ТЕЧЕНИЯ» ПРИОЛЫМСКОГО КРАЕВЕДЕНИЯ

 

-А какие у краеведов и учителей истории встречаются сегодня трудности в изучении темы заселения того же Олымского края?

-Дело в том, что основа здесь одна – труды воронежских архивистов и краеведов – ТВУАК, а книга «Наш край» , что вышла в 1999году , как учебное пособие для учителей истории,  больше ориентирована на историю Орловской части края,  Ливен. Там ничего нет о Черниговском княжестве, о временах, когда мы были частью Карачеевского княжества – ни строки!

А  ведь после разрушения Чернигова великое княжество Черниговское перестало существовать: оно было разделено между четырьмя сыновьями погибшего князя Михаила, образовав самостоятельные, но в общем порядке подчиненные золотоордынскому хану княжества: Брянское, Карачевское, Новосильское и Тарусское.

 Потом – появилось Рязанское княжество, в него вошло Елецкое княжество, потом Московское княжество и появилась , наконец, Азовская губерния.

И многие документы , древние акты — оказались в центре Азовской губернии – в Воронеже. Именно там изданы тома ТВУАК – местной ученой архивной комиссии.

Я читал в Воронеже, в Никитинской библиотеке и ГАВО ,  и анализировал все тома ТВУАК. Потому теперь  и говорю – Тербуны , где я даю интервью сейчас – образованы гораздо раньше, чем об этом написано в книге «Край родной»!
 -Да, в обосновании версии о том, что Тербуны образованы смоленскими людьми , краевед Голубев не привел ни одной ссылки. Везде : «считается что». А у Вас есть документы, что может говорить о том, что теперь это не версия, а исторические факты?

-Несомненно! Посмотрим, как ранее краевед , автор книги «Край родной»  по датам ссылался,  оперировал заселение нашего края. Цитируем краеведа:

В первой четверти 17 века … местность же, занимаемая в наши дни Воловским и Тербунским районами не имела в те годы селений».

То есть? НА каком основании дается такая граница, раздел между датами?

И далее:

«Между Ливнами и Воронежем,…. около 70 лет оставалась дикая степь, никогда не знавшая соху славянина.»

То есть краевед утверждает: надо прибавить еще  к 1625 году , по его мнению, еще 70 лет. Получается, что в наших местах до 1695 года у нас якобы земля была вокруг целинная, никогда не знавшая соху славянина…

Запомним исходный год по Голубеву –1695год – это время начала появления на Тербунской и Воловской земле крестьянина с сохой.

До 1695 года,  по версии краеведа – на нашем крае токмо —  «Дикое поле», безлюдное пространство.

Хотя в своей книге он пишет что село Борки образовано… в 12 веке! И что в 16 веке на Алымце и у Горелого леса, на Олыми  у Борок были сторожи.

А потом опять говорит, что до 1695 года наших земель не касался плуг славянина…

-То есть практически села и деревни в Тербунском и Воловском крае появляются в начале 18 века…  Я правильно понял мысль учителя-краеведа?

-Ну,  без 5 лет …Сказал ведь не 65 и 75 лет, а именно еще 70 лет с 1625 года в районе не было оседлых жителей, хлебопашцев!

То есть мы должны начинать отсчет зарождения наших сел, по мнению старейшего Тербунского  краеведа , только с начала 18 века…

Чтобы сразу доказать, что А.А. Голубев не прав, и искажает историю заселения края, достаточно обратиться от версии сельского учителя – к трудам известных историков и профессоров.

Всем известна фамилия профессора В.П. Загоровского.

В его статье приводился документ о том, что в 1664 г. группа жителей , КРЕСТЬЯН села Тербунов , что значатся чернавскими крестьянами, с чернавским попом из Тербунов Киприаном —  искала клады (копала землю) в верховье р. Ведуги в Землянском уезде. (В. Загоровский. Сокровища Кудеяра. Воронежская областная  газ. «Коммуна», 1979, 9 февр., г. Воронеж).

Я разыскал источники, на которые ссылается профессор Загоровский. Это – Второвские короба.

Из этих источников архивист Тевяшов взял упомянутый  документ Землянской съезжей избы, составленный подьячим Окуловым, Н И Второв его опубликовал в своих знаменитых «Воронежских памятных книжках» за 1905 год.

 Я скопировал страницу из этой дорев. книги. Она опровергает версию А. Голубева.

Зададим себе вопрос: Если уже 24 мая 1664 года , как ясно из древнего акта Второвских коробов – копали под Землянском на Ведуге  землю жители Чернавского уезда — села Тербуны и соседних с ним деревень….

То почему они … не подождали наступления 1695 года, исходного по мнению автора «Края родного»…

Нам то  становится ясно, что Тербуны уже выросли в 1664 году до статуса села с церковью, и вокруг Тербунов появились «соседние с ним деревни».

Не засеки и сторожи, не крепости у вала, а села и деревни!

Кстати, любопытна часть статьи в областной газете «Коммуне» В П Загоровского, опубликованной тридцать с лишним лет назад,  где он цитирует из древнего акта следующее замечание: « Все это были люди не особенно дальние от землянских мест и лично знавшие подъячего Окулова. С ним был и поп села Тербуны Киприан, доводившийся подъячему дядей.»
А теперь вдогонку дадим здесь и другую ссылку на древние акты из тома ТВУАК, за июнь 1631 год, плюс дадим здесь же фотографию фрагмента страницы тома ТВУАКА:

«Словесное челобите Чернавского уезду села Тербуновъ сына боярского Сафона Белгородцова  i приводъ съ лошадю Костенскаго уезду села Верлина сына боярского Наума Гуторова (июнь 1631 года)»

— Вот как , Александр! Выходит, что ошибка у автора книги «Край родной»  больше, чем на пол столетие…То есть уже в июне 1631 года – Тербуны уже были селом с церковью! Это так?

— Больше, чем на столетие историю края обкарнали! — Я еще про документ от 27 января 1596 года , где есть и Тербуны, и деревня БурдинА не говорил… У меня впереди для читателей —  есть еще масса ссылок и фактов , что заставляет по новому взглянуть на историю заселения Олымского края!

Остается пока прибавить еще один документ из ТВУАК за 1669 год, где упоминают и чернавское село Тербуны, и деревню «Бурдину», и село Борки, и Запольноi Тербунец Казинка тож…

Повторим, по версии А. Голубева из книги «Край Родной» —  исходный год по Голубеву – 1695 год – это время начала появления на Тербунской и Воловской земле крестьянина с сохой.

Вот так, труды профессора Загоровского, губернского ученого архивиста Н И Второва и книги В Н Тевяшова опровергают выводы , сделанные автором книги «Край родной».

Июнь 1631 года, 24 мая  1664 года, август 1669 года – это явно указание на то, что до 1695 года, вопреки версии Тербунского краеведа Голубева, вовсю в нашем крае селились люди, образовывали деревни и села, сеяли хлеб, бортничали, занимались охотой и рыболовством, выращивали «конопи», и ходили в церковь. К попу Киприану, тербунскому священнику!

И значится наш Чернавский  тогда уезд,  и чернавские , а не смоленские люди села Тербунов.

Тем более, что Смоленск отошел в Россию от Польши и Короля Польши Сигизмунда токмо по Андрусовскому перемирию , и только в 1667 году..

 

          ЕСЛИ УЖЕ ЕСТЬ СЕЛА И ДЕРЕВНИ, ТО КАКОЕ УЖ ТУТ – «ДИКОЕ ПОЛЕ»!

— А по трудам профессора Загоровского в 1664 году чернавское село  Тербуны уже имело церковь и попа Киприана, то есть — явно не польского ксендза смоленских , пока католических земель Короля Зигизмунда! Действительно, ни в какие ворота… Почему эти очевидные нелепицы ранее не вызывали вопросы у краеведов?

-Ау, где они в Тербунах? Некоторые гордо именуют себя краеведами…А кто из них вместе со мной сидел в Воронеже в госархиве? Переписывался с Орловским госархивом, перебирал документы в Никитинской научной библиотеке, работал в главной библиотеке РФ?  А вот в нашем районном  «Маяке» тербунцы читали краеведческие полосы с 1987 года только Вашего собеседника…

Кстати, польская культура, как ни крути с цифрами и датами-  оказала громадное влияние на смоленское дворянство, которое на протяжении всего XVIII века именовало себя только «шляхетством».

Не лишне здесь напомнить, что по воспоминаниям Льва Энгельгардта, смоленские шляхтичи, дворяне и простые обыватели из смоленских земель —  на протяжении столетия после возвращения Смоленска России предпочитали читать польские книги и брать себе жен из Польши, а не из презираемой «России».

При Анне Иоанновне, кстати, введена строгая цензура:  польские книги на Смоленщине были запрещены, за владение ими били кнутом и ссылали в Сибирь; запрещены были также смоленским жителям браки с польками; однако смоляне жен из «России» по прежнему не брали, предпочитая браки в своей среде. Отец Энгельгардта в середине XVIII века был первым, кто нарушил этот негласный запрет и женился на женщине из «России». Так что не могли смоленцы в те времена стремиться, да еще за 500-700 верст в глубину России!

 

Да и прямого пути из Смоленска через Брянск и Орел на Елец еще не было, и смоленцы могли дотопать до Тербунов только по линии Смоленская дорога на Москву, а потом на Елец через Тулу. И того – 800 верст по болотам и хлябям. . В дошедших до нас путевых записях описываются непроходимые леса, обилие в них дикого зверя и многочисленные опасности в долгой дороге.

Дороги и сегодня в России скверные! А тогда каждая верста – это испытание путнику! Средняя скорость, с которой передвигались иностранцы, составляла четыре-пять миль в сутки.

Помножьте 5 миль в сутки от Смоленска до Москвы – сто дней и от Москвы до реки Тербунеж – еще 100 дней… Топать 200 дней из Смоленскак в Тербуны , это сколько иметь надо служилым людям припасов…

Вот как вспоминают эту трассу современники:

«Лишь изредка путешественникам попадались деревни, состоявшие из трех-четырех хижин. А между Вязьмой и Можайском сплошной лес простирался на 130 верст, и на всем этом расстоянии было лишь одно селение – Царево-Займище. Чешский путешественник Франциск Таннер в конце XVII века по дороге от Смоленска до Москвы насчитал 533 моста.

 Большинство из них делалось из толстых бревен, небрежно связанных между собой — переезд по ним на тяжелом экипаже был очень опасен (вероятно, именно на таком сломалась карета полумифического графа Калиостро).

Через большие реки были настелены плавучие мосты. При проезде польского посольства в 1678 году по такому мосту в Дорогобуже экипажи погружались в воду до половины. Кстати – трасса от Смоленска до Брянска тогда вообще была невозможна. Надо было на Елец из Смоленска ехать на Москву, а потом на Тулу! А потом только на Елец.
В начале XVIII века дорогу Смоленск – Москва оборудовали почтовыми станами, а в середине того же века на ней появились полосатые верстовые столбы. Тракт оставался трудно проходимым.»

Одна из попыток привести дорогу в порядок привела к большому скандалу, закончившемуся отставкой смоленского губернатора и заключением нескольких высокопоставленных чиновников в тюрьму.»

Вот какая плачевная картина в те годы была с дорогами!

-То есть не могли смоленцы основать Тербуны – не было из Смоленска прямой дороги через непроходимые еще Брянские леса и болота? Когда же  появилась первая дорога от Смоленска в сторону Брянска в направлении Орла? –

— Не скоро… У нас завсегда было две беды и среди них – дороги!

Только в середине 19 века  год через Брянск прокладывается дорога на Рославль, в 1902 г на Брянск песчано-гравийная трасса….А из Брянска до Орла еще до 1912 года еще и гравийной дороги не было!

 Да что там Брянск! Тербуны с Липецком асфальт связал только в шестидесятых годах 20 го столетия!

-Кстати, Александр, как Вы думаете, кто же изначально  дал непроверенные сведения, не имеющие документальных, архивных подтверждений , легенду  о том, что Тербуны- изначально смоленские?

-Известно кто! Когда на сессии утверждали и рассматривали герб Тербунов, Председателя ТНКО не пригласили, выслушали только одну сторону. Хотя накануне в «Маяке» я дал статью о находках во Второвских коробах…А сегодня мы , иронизируя, цитируем сайты Тербунов и Липецкой областной администрации:

 «Обоснование символики герба Тербунского района.?
Основной фигурой герба является сказочная птица Гамаюн, сидящая на колосьях. Эта композиция близка изображению на смоленском гербе, поскольку считается, что первыми поселенцами в этих местах были выходцы из Смоленской губернии. Таким образом, основная фигура и композиция герба подчёркивает историческую преемственность символики Тербунов от Смоленской земли.»

Да, а вот ни одной ссылки , ни одного документа я до сих пор не дождался, что говорила б в пользу смоленской версии!

— Ну и я тогда не понял:  в чем тогда эта —  преемственность? В сказках и хороводах? В умении свистеть и врать, перевирая факты и исторические даты?  Вешать лапшу на уши и втюхивать «липу» доверчивым школьникам?

— Это вопрос теперь к районному руководству, к районным секциям учителей истории, к людям, что отвечают за уроки краеведения в нашем крае! Кстати, современные краеведы, повторяя сказку о том, что СЧИТАЕТСЯ ЧТО Тербуны образовали не чернавские люди, как значится  в древних актах, а некие выходцы из СМОЛЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ должны бы знать, что Смоленская губерния образована только … при Петре Великом.

Интересная дата — 29 Декабря 1708 года. Именно в этот день   — Петр I издал указ о создании Смоленской губерний, но через пять лет – в  1713 г. губерния расформирована, большая ее часть отошла к Рижской губернии.

И снова Смоленская губерния появилась только при Екатерине Второй в 1726 г. Смоленская губерния воссоздана в составе 5 уездов, ну а в 1775 г. губерния преобразована в Смоленское наместничество.

 

         КОМУ НУЖНО  ДЕЛАТЬ «КУЦЕЙ» —  ИСТОРИЮ РОДНОГО КРАЯ?

 

-Да, Александр! Здорово поднапутали Ваши оппоненты — с этой версии про смоленцев! То есть судя по тому, что притопали образовывать «выходцы из Смоленской губернии», то по логике местных «гамаюнцев – краеведов»…  Тербуны смоленцы могли образовать не ранее 29 декабря 1708 года…И как теперь быть? Как заменить сказочку – Истиной?

— В том то и загвоздка! Накрутили, а Истину то потеряли! Погнались за красивенькой версией, нарисовали к ней герб с петухом и обозвали петуха – Гамаюном!

Я привел сегодня, и еще приведу на днях немало документов, что ставит жирный крест и на смоленской версии, и на гербе с петухом, что якобы смоленский Гамаюн (на самом деле иранский Гамаюнэ)

-А Вы согласны с тем мнением , что в конце 16 начале 17 века наш край был «диким полем», где только иногда татары проходили между Кшенью и Олымью, по Муравскому шляху, а все вокруг было пустынно…

-Нет, я против всякого надуманного  «Дикого поля», как безлюдной местности. Большая часть, вместе с Борками и Алымцем входила в Ливенский край! И он уже был заселен! Город Чернавск появился на месте славянского городища 8-9 века!

 Ведь уже в конце 16 начале 17 веков служилые люди городов Приолымья , Орловского края, называясь, к примеру, мценянами или новосильцами, относились в значительной части к населению деревни.

Сказки ельчан, ливенцев  и новосильцев, поданные в середине 17 века, свидетельствуют об этом как явлении не новом, как раз именно потому, что степь от Дона до Днепра оказалась заселенной, явилась реальной оборонная мера столь больших масштабов, было обеспечено ее проведение, не угрожающее селениям, тем более, что они лепились обычно по водным рубежам: Ливенке, Кшени, Олыми, Тербунежа, Сухого Алымца, Олыми , Сновы и т д.

Тот же ученый в виде оговорки признает: "Однако население в степи уже существовало; о том красноречиво говорит хотя бы существование здесь городов"

Я согласен с мнением историка, профессора С Короткова – «Дикое поле», как безлюдная пустошь – наглая выдумка! – Много документов и доводов историков Черноземья — против "теории" запустения Приолымья и Тербунского, Воловского и Ливенского краев , а  многое отходило к Елецкой провинции. И в этой связи ,  кстати, неплохо вспомнить тот факт, что   Елец на год старше Москвы..

Ну  а еще старше Ельца наша Чернава, там славянское городище старше Смоленска, это потом был бывший город Чернавск, центр уезда, куда входили в те века Тербуны.

 В пользу моих доводов   говорит и следующий факт. Когда обращаемся, например, к Елецким, довольно древним  документам начала 17 века, невольно замечаем: предметом торга служит то, что, казалось бы, в Ельце не имело товарной ценности (щепа, лубье, колья и т.д.), если бы его район до 17 века не был густо населен и, значит, сохранял бы еще массивы чернолесья.

Предположив сплошное истребление лесов за какой-то сравнительно малый срок, мы должны допустить массовую колонизацию Елецкого уезда, включая Тербуны а потом и Чернаву,  в течение этого времени, о чем отнюдь нисколько не свидетельствуют источники.

 А на то, что здесь были леса в достаточном количестве, указывают не только топонимические ресурсы на карте того же Тербунского края- Борки, Дуброво, Большая Поляна, Красная Поляна, но и  местные названия жилых и хозяйственных строений, рассеянные в елецких текстах начала 17 века, — изба, клеть, ошмянники и т.д., т.е. все те виды построек, которые характерны для богатого лесом севера. Обычных в безлесной полосе названий хата, пуня вовсе не встречаем. Значит, обезлесенье — следствие вырубок в Приолымье и Тербунской части Елецкого и Чернавского уездов — на протяжении довольно длительного времени.

Подобно земляку, историку С. Короткову я задаюсь вопросом: зачем перевирать историю и продолжать твердить о неком , в нашем крае тех времен — «Диком поле», безлюдном, как пустыня?

СКОЛЬКО ВЕКОВ МОЖНО ПРОДОЛЖАТЬ ИСКАЖАТЬ ИСТОРИЮ КРАЯ?

 

-Да, много нелепостей и несуразностей внес в краеведение 20 й век, век исторической, но – революционной  целесообразности  в истории, век большевизма, где не извлекли уроков из нашумевшего «дело краеведов» в Воронеже. Интересно, кто-то еще в Тербунах заинтересован в прояснении Истины , в воросе : «откуда есть пошла земля Приолымская?»

 — Есть люди, что думают, как и я. Но возникает чувство беспомощности. Мы пока не встречаем поддержку у властей, там заняты вопросами будущего, а не прошлого. Вот и задаешься вопросами…Зачем оглуплять и укорачивать  период заселения родных мест до 1695 года?

Ведь о старой заселенности нашего Чернавского и чуть позднее — Елецкого уезда говорит челобитье жителей Ельца и уездных людей на боярина И.Н.Романова, составленное в 1628 году. Не откуда-нибудь с Рязани или Тулы, а прежде всего из Елецкого уезда силой вывозил он крестьян в свои лебедянские владения.

Ельчане сообщают о разорении многих по этой причине Приолымских , Присосенских  сел и деревень.

Так что не было в те времена безлюдных мест в нашем крае! Не могли эти многие селения возникнуть вокруг Ливен, Борок, Царевой Олыми, Тербунов и Стрельца с Пониковцем и Каменки с Ливенской —  в короткий срок, поскольку, повторяем, нет никаких сведений о массовом приливе населения в эти места.

Так где мы черпаем сказки о безлюдности родного края описываемых веков?

По выборочным данным А.А.Новосельского, за двадцатые годы 17 века в Елецком уезде разместилось 149 семей беглых .

 Увеличив число их в десятеро, мы и то не получим того населения которое могло бы в четверть века наполнить хотя бы третью часть упомянутых многих селений. Кстати, надо принять во внимание учтенные А.А.Новосельским случаи бегства крестьян из Елецкого уезда. И куда они бежали? Уж не в Тербуны и деревню Бурдину, как значится в документе трудов ТВУАК, в деле о беглых крестьянах с Переславской Рязани в наши Тербуны и Заполной Тербунец с Борками?

Еще до восстания Болотникова, осенью 1604 года "приходили на наши ливенские, елецкие,  сиречь Орловские места войною Околенские волости мужики и кромчаня. И головы Григорей Микулин да Истома Михнеев с Орла посылали на них посылку Самоила Ладожникова с сотнею и мужиков побили" 

Да… Не сходится по документам «безлюдность» наших мест – с древними актами, писцовыми книгами, записками съезжих изб и бортными книгами.

Сравните еще: ливенский воевода ( а мы частично входили в Ливенский уезд)  жаловался, что "уездные люди в осаду в город не едут, укрепили в селах и деревнях дворы во многих местах за острожков место" . То есть расселялись…

О больших людских резервах края, говорит заселение нашего уездного, старше Москвы и Ельца – родного для сел тербунских  города Чернавска.

Достаточно было в мае 1635 года объявить о его основании, как тут же явилось 80 первых поселенцев, а в июне Москва утвердила состав его гарнизона, "прибранного" за счет "государевых вольных людей" в 300 человек.. Вот тебе и «Дикое поле»!

-А можно привести из древних актов какие то данные, что говорят о плотности заселения наших мест в то время, которые некоторые краеведы упорно трактуют, как пустынное «Дикое поле»?

-Конечно! Продолжалась активная миграция, расселение в нашем крае,  "сползание" на юг, к новопостроенным Воронежу и Землянску —  различных групп населения, разумеется, было как в порядке правительственной, так и вольной колонизации, но в формировании населения курско-орловского- воронежского,  этот процесс сыграл лишь вспомогательную роль.

Между прочим, историками П. Смирновым и С. Коротковым очень верно   подмечено: приправочные книги начала 17 века, если сделать сравнительный анализ, четко  регистрируют в Ливенском уезде значительное количество имен, тождественных с орловскими, и черавскими .

Наблюдение интересное. Но оно, нам кажется, не верно истолковано П Смирновым, как след перемещения многих детей боярских в Орловский уезд из Ливенского, который старше Орловского на два десятка лет.

Мы расцениваем сегодня, вспоминая историю заселения Приолымья этот факт несколько иначе.

Это свидетельство давней обитаемости всего Орловского края, включая Приолымье,  исторической однородности его населения, во всяком случае, его основной, решающей массы.

Все приведенные нами факты косвенно указывают на заселенность курско-орловских- воронежских  мест в 14-16 веках. Прямые указания на то, что Курско-Орловская земля была вполне обитаема и до 16 века, находим в курско-орловских говорах.

 Установленная в курско-орловской черте география говоров,  типов аканья, закономерные связи между ними не могли сложится в короткий срок заполнения Курско-Орловской земли волнами колонизации, притом диалектно пестрыми.

И размещение типов аканья и связи между ними неопровержимо свидетельствуют о наличии постоянного русского населения на курско-орловской территории еще до так называемого сползания населения с севера, иными словами, в 14-16 веках.

Так что сказки о том, что наши места в это время были «Диким полем», и что плуг славянина появился здесь только в 1596 году – не соответствуют сегодня , как ни крути, ни мнениям докторов исторических наук, ни ученых филологов и географов, ни современных краеведов, что анализируют сотни, а не десятки книг на тему заселения нашего древнего края!

Ведь выяснено, к примеру, что город Чернавск стоит на славянском городище, уходящем корнями в 8-9 век, значит Чернавск – старше Смоленска, Москвы, Ельца!

А теперь о храмах поговорим. !

От начала и середины 17 века сохранились челобитные о постройке церквей .

А теперь процитирую строку из Сайта Тербунской районной администрации: «На торце  металлической стяжки, заложенной в основании Покровского храма, выбито – 1583.Вспомним, что у Голубева до 1695 года у нас были вокруг безлюдные места… Действительно ли он относится к столь древним временам, или же при закладке фундамента были использована старая ковка, изготовленная мастером 16 столетия теперь сказать сложно. Но то, что церковь является памятником архитектуры 17 века – об этом свидетельствует прикрепленная на стенке табличка.»

А вот тоже с сайта Тербунской районной администрации, уже о храме в Цареве – Алымце, по данным краеведов Д.Д. Кузьмина и Р Н КУзьмина:

«Приход храма Димитрия Солунского с. Урицкое Тербунского района Липецкой области, Липецкой и Елецкой епархии русской православной церкви (Московский патриархат).

По приказу царя Иоанна 4 в 1571 были выставлены сторожи по Белгородской засеченной линии.

Одной из этих сторож на 60 версте от Ливен было стороже в устье реки Олымчик и называлось селение Алымец. От сторожевого поста само селение располагалось в 5 верстах.

Сразу же, как только казаки прибыли на поселение, они построили дубовую церковь во имя Дмитрия Солунского, о чем в Воронеже в писцовых книгах за 1600 год написано. Затем были построены два придела. Один святым женам Мироносицам, другой – предтече и крестителю господню – Иоанну.»

— Но вернемся, Александр,  к вопросу о строительству храмов в то время. О чем свидетельствуют документы тех времен?

 Основанием просьб обыкновенно служит дальность до ближайшей церкви. Что же это за дальность? 5-7 верст! И это в Ливенском уезде,  наиболее страдавшим от татар. Невозможно поверить, что такая заселенность уезда сложилась в течение каких нибудь 70-80 лет, да еще в обстановке частых набегов татар.

Наконец, рассмотрим последний аргумент.

Пользуясь данными писцовой книги Орловского уезда, составленной в 1594-95 годах, историк П.Смирнов подсчитал, что плотность населения Орловского края, в частности Ливенского уезда, в конце 16 века составляла восемь человек на квадратную версту.

Примерно в три  раза всего меньше, по плотности,  чем  сегодня в Тербунском, вымирающем пока  районе! Видите, ну и какая же здесь «Дикая степь», где эти «безлюдные» места?

-Александр, давайте все же  подробнее рассмотрим вопрос о том, почему до сих пор властям дороже сказка про мифических выходцев из Смоленской губернии, с опошлением Истины и древних документов, чем историческая правда?

— Ну, вопрос то непростой. И упирается в стереотипы, в то, что если уж вымысел сделали догмой, то отказаться от наезженной версии – сложно! Почему некое ТЕРЕБЛЕНИЕ какими то СМОЛЕНЦАМИ – «северного шелка» — важнее истины, что село Тербуны славилось, судя по архивам и дореволюционным источникам —  коноплеводством…

И напоследок тот исторически доказательный материал, что в Википедии стирают регулярно  мои оппоненты:

«По версии, которая после изучения документов по истории Тербунов в т. 1 и т 2. ТВУАК перестала быть версией В.А.Прохорова, в дальнейшем поддержанной краеведом А.Л. Елецких, Тербуны — гидроним, названо село по реке Тербунец, более раннее название из Писцовых книг Второвских коробов — Тербунеж, что теребит Тербунский лес, выкорчевывая в весеннее половодье деревья с корнем. Версия основывается на описаниях мест Елецкого уезда Орловской губернии и издании «Труды Воронежской ученой архивной комиссии».

По архивным источникам территория Тербунского края всегда была местом широкого возделывания конопли , в Тербунах еще 2 века назад — по 560 кв. саженей коноплянника на ревизскую душу, и никогда — местом разведения "северного шелка".

Тем более что технические культуры (лен, конопля и др.) никогда не являлись основным видом крестьянского ремесла, занимая в самые лучшие годы , по архивным сведениям, не более 1,5 процентов от всей пашни. Тербунская округа, входящая в Елецкий уезд — веками являлась центром хлебопашества.

Версия А.А. Голубева является официально признанной и хотя не основана на документах и ссылках, — была взята за основу при разработке официальной символики Тербунского района в 2004 году.»

-Почему , все же, по Вашему мнению, из Интернета в Википедии исчезает эта неудобная для сторонников надуманной смоленской версии – историческая  правда?

-Думаю, может нам этот казус … прояснить , если пожелает, Тербунский краевед Роман Бочаров, что возглавляет организацию «КРОТ» и  некий отряд «Гамаюн».

Впереди нас ждет любопытный документ про Биркина и Тербуны. Он, после того, как воронежские большевики , как пишет в книге «Записки воронежских краеведов» за 1987 г  архивист и историк  В И Чесноков (75 стр) древние рукописи Второвских Коробов отправлены в городской отдел УТИЛИЗАЦИИ. И там было уже силами большевиков -«сосредоточено большое количество архивных материалов».

Естественно – для дальнейшей УТИЛИЗАЦИИ.

В результате первого этапа  утилизации – две трети древних актов разграблено, а в октябре 1919 года вместе с Белой Армией – « из Воронежа ушло 12 профессоров». Во главе с профессором архивистом  И. И. Лаппо. Только профессор И И Лаппо , как говорится – не постеснялся, отобрал самое ценное и древнее, «прихватил с собой три папки с документами.» — Закавычиваю строки из статьи В И Чеснокова из книги за 1987 год.

— Мда. О том, что содержалось в тех трех папках  из древних актов Второвских коробов   – мы теперь, как мне кажется,  никогда уже не узнаем. Они утрачены навсегда для российских краеведов? Или еще есть надежда, что что-то всплывет далеко-далеко, как Вы думаете?

— Их могли , все древние воронежские Акты — отправить в утиль большевики. Увезли самое ценное с Белой Армией. А потом все ушло за границу. Вот только сегодня часть этих самых ценных древних допетровских актов всплывает то в Париже, то в Лондоне, то в Нью Йорке или Торонто!

«На закуску» читателям —  я привожу с трудом и с помощью коллег найденный мной в Лондоне, через Интернет, редчайший документ , касающийся Тербунов и Биркина.

-Это не тот ли самый  Биркин, что был первым воеводой города Воронежа?

-Нет, это один из большого, почтенного  рода, что у нас поработал во славу России!

 Тогда были большие семьи, роды, известно более 30 уважаемых служилых людей, бояр, казаков, воевод, полевых голов, атаманов из рода Биркиных.

Есть следы Биркина в Данкове, тогда город Донков. По времени след в Донкове —  совпадает почти с датой появления Биркина в Тербунах и деревни Бурдиной.

Так как Биркин был в полевых атаманах ,   стоялым головой, ведал сторожевой службой,  и ведал образованием сторож и оборонительных валов, то можно предположить, что в деревню  Бурдино пришел Биркин по службе, там по документам рослые , крепкие мужики, брали их служилыми, стрельцами, как в документе «стрельцом в Москву»…

Кстати, жития Тербунского Семена Биркина пока  не нашел, но нашел Самойла Биркина в древних актах. Может его отпевали как Семена уже в Тербунах? Будем разбираться…

Кстати, один из рода Биркиных – офицер Белой Гвардии – ушел из Воронежа в 1919 году вместе со Шкуро.

И позже – фамилия Биркин появилась в Лондоне, а потом и в США. А вот в списках репрессированных большевиками жителей Ливен, Землянска, Чернавы, орловских и Елецких жителей  тоже есть Биркины.

В том числе Семен Тихонович из Дуброво, 1899 года рождения…И Николай Иванович Биркин из Чернавы, 1891 года рождения.

-А в Черноземье то и в Приолымье – Биркины остались? Или все теперь за границей?

— Есть, есть Биркины в России!

Кстати, в Тербунах живут и сегодня Биркины. Из Задонска вернулись в места, которые создавал их дальний пращур – «Борисъ Семеновъ сын Биркинъ», то самый , что жил в Бурдино а потом в Тербунах и «преставися 104 (1596) г. генваря в 27 день.»

-Александр, о роде Биркиных и других Ваших открытиях мы отдельно  поговорим в следующем интервью,  на тему истории Приолымья…

-Договорились!

=================

ПРИЛОЖЕНИЯ ПО ТЕМЕ

ТЕРЕБ -ДОР В ТОПОНИМИКЕ СЛАВЯН:

ДЕР-ТЕРЕБ

Теребонижье дер. Усадищенск. Волх. на р. Лынна в среднем течении Волхова, в сер. XIX в. – дер. Новоладожского у. Петерб. губ.

[СНМРИ 37, № 3049]. Идентифицируется со средневековой Теребонежье дер. в пог. Михайловском на Волхове XVI в. [ПКНЗ 2, 67]. Ойконим через посессивную йотовую форму *Теребонѣжь отсылает к исходному личн. Теребонѣгъ. Последнее засвидетельствовано немецкой

документацией у древних альпийских славян на территории современной Австрии записью «Trebenge» 1217 г. (= Trebiněgъ) [Kronsteiner 1981,

211]. Вост.-слав. основа Тереб-, зап.-слав. Treb-, прасл. *Terb- расшифровывается в данном случае   в земледельческом значении ‘корчевать, расчищать лес’ (ср. чеш. třнbiti ‘очищать’, польск. trzebić

‘корчевать’, др.-рус. теребити ‘то же’), типичном при создании деапеллятивной топонимии,

Trěbivitъ [Schlimpert 1978, 147; Kronsteiner 1981

 

В ТЕМУ — СТАТЬЯ ЗА 2008 ГОД:

Куда ведут корни основателей Тербунского края?

 

             ИТАК,  1664 ГОД: ТЕРБУНЫ, БОРКИ, ЗАПОЛЬНЫЕ ТЕРБУНЫ, ДЕРЕВНЯ БУРДИНА

              ( КТО ЗАСЕЛЯЛ НАШ КРАЙ  350 ЛЕТ НАЗАД?)

 В газете «Маяк» с живым интересом недавно  прочел статью «Гамаюн- птица вещая». Благодарен автору , Роману Бочареву, за проделанную работу.  Но было бы крайне неправильным и несправедливым —  не отметить, что  в более ранних  исторических  архивных документах  содержатся факты, входящие в резкое противоречие с приведенными Романом  Бочаровым и  Дмитрием Ивановым.  Интересно и для читателей, и  для начинающих краеведов — особенно, узнать ранее не известные, либо опущенные сведения, касающейся и темы Гамаюна, и темы названия нашего района:

Действительно, очень долгое время считалось, что при Екатерине – ряд наших сел был заселен,  по повелению Императрицы – «служилыми людьми  Смоленской губернии».  Был известен документ о смолянах — эпохи Екатерины, которая продолжала вести дальнейшее заселения просторов нынешнего Черноземья.Тогда смоляне пришли в Тербуны, там вся земля уже поделена чернавцами, им пришлось образовать в итоге Хутор Березовку…

 Вот только имеем ли мы право делать смолян ОСНОВАТЕЛЯМИ села  Вторые Тербуны ( а не райцентра  Тербуны, которого  в те времена еще не было) ,  если сегодня имеются иные ДОСТОВЕРНЫЕ факты, свидетельствующие о том, что Тербуны существовали еще задолго до того, как в крае появились при Екатерине — служилые люди из Смоленской области? И если смоляне не основатели ни Вторых Тербунов, не райцентра Тербуны, то при чем тут смоленская птаха Гамаюн?

. Перейдем к историческим фактам! Задолго до смолян и времен Екатерины – наш край был заселен «черкассами – казаками»  (землянские земли, куда входила часть нашего нынешнего района) , а также выходцами из Ливен, Ельца и Задонска ( в том числе и Вторые Тербуны,  где задолго до служилых людей из Смоленского края – осели ливенцы, ельчане и задонцы. Думаю, весьма интересно будет знать, что еще в  1664 году Тербуны уже были СЕЛОМ ( не при Екатерине, а при отце Петра Алексеевича Романова, Государе …) и священника Тербунского звали Киприан.  Красивую легенду об образовании смолянами села Вторые Тербуны развенчивают  древние акты из знаменитых «Второвских коробов». Кстати, ошибки с Гамаюном и «смоленской версии» могло бы не быть, если бы  готовившие для геральдистов краеведы рабочий материал – заглянули бы в  «Памятную книжку Воронежской губернии за 1905 год» — где также  упоминается тербунский поп Киприан, его дядя из Землянска – подъячий Сенька Акулов и другие « служилые черкассы». Напомню, что во второй Второвской тетради, опубликованной в Воронеже по материалам древних актов – значится запись от 1664 года, где есть тот же тербунский священник отец Киприанъ. Из документов следует , что село Вторые Тербуны было основано ЗАДОЛГО до  прибытия  «служилых людей из-под Смоленска». Кстати, ранее считалось , что и Бурдино заселялось при Екатерине. Однако, в  уже упомянутых древних актах ха 1664 год значится «деревня Бурдина» и именуются ряд ее жителей – «Клеймен Котов и Марица Боровая». Кстати , в документе за 1644 год уже значатся Запольный Тербунец и ее житель  Назар Ларионович Боровой и село Борки с  «боярским сыном Парфеном». То есть села Борки, Вторые Тербуны, КАзинка – появились ранее 1650 года, так как в документах за 1664 год они уже значатся в статусе СЕЛА.

Вызывает недоумение ссылка  на Липецк и его герб, при оправдании смоленского Гамаюна.. Ведь у Липецка герб был, а у Вторых Тербунов , на которые ссылаются краеведы – его не было никогда.  Тем более что почти половина из всего срока существования района – село Вторые Тербуны являлось (до упразднения в 1956 г) центром Большеполянского района …Курской области. 

Так что при серьезном изучении герольдики получается, что Вторые Тербуны основаны не смоленскими жителями, а переселенцами Чернавского края ( тогда, как указывают документы « приехали из Тербунов  – чернавские люди с тербунским попом  Киприаном» А в родне Киприана – «черкасский казак , землянский Подъячий Приказной Избы  Сенька Акулов», а не жители из Смоленского края…

  ВЫВОД.  Приведенные здесь  документы говорят не в пользу доказательств Р.Бочарова и Д. Иванова времен Екатерины.

 А более ранние   факты,  из середины 17 –го века —  весьма интересны и познавательны для всех, кому дорога НАСТОЯЩАЯ история Тербунского района, основанная на древних актах, которые я почерпнул, работая в Воронежском архиве (ГАВО) и краеведческом отделе Никитинской областной библиотеки

 

             А.ЕЛЕЦКИХ,

Журналист-краевед

 

И ЕЩЕ ОДНА СТАТЬЯ В ТЕМУ, НАПИСАНА ТРИ ГОДА НАЗАД:

 

Люби и знай свой край. Топонимика родных просторов.

 

ОТКУДА ТЫ, СЛОВО ТЕРБУНЫ?

 

Еще пять лет назад существовали три версии , почему станция Тербуны названа Тербунами,  и откуда происходит само слово ТЕРБУНЫ?

На сегодня мы можем успокоиться. Все оказалось слишком очевидно!

Автор исследования – учился на филфаке ВГУ, потому топонимический поиск ему был знаком…

 

  ТЕРЕБИТЬ ЛЕС, И ОБРАЗОВЫВАТЬ ПОЛЯНЫ…

 

Теперь уже нет никаких сомнений, что первоначально, как явствует из ряда дореволюционных, и архивных источников, первоначальное название Тербуны получили по речке Тербунец, ранее- Тербунеж, и потому никакие льноводы , или французы с албанцами, тут не при чем.

Кстати, теперь это доказано старинными типографскими картами, изданными в Орле по заказу генерал-губернатора:  вначале несколько лет новая станция  называлась станцией Солдатская, затем  рядом, в скобках, появилось второе название – Тербуны.

Прежде всего надо осознать на сегодня,  что основа основа  древнеславянского тереб- в значении ‘расчищать лес под пашню’ широко отложилась в новгородской  топонимии, маркирующей участки подсечного земледелия. Ср. многочисленные названия Теребеж, Теребня, Теребутинец и др., осмысляемые на базе апеллятивов, наряду с тем, что новгородские говоры до сих пор знают словосочетание теребёное место – ‘место, расчищенное, очищенное от леса, кустов’ и т. п.

А версия о смоленских теребильцах – всего лишь версия, легенда, не подкрепленная ни топографическими, ни архивными, ни другими историческими документами.

Вот, к примеру,  как краеведы из Владимирской области расшифровывают происхождение своей реки, «тезки» той, что течет у Вторых Тербунов: «Река Теребенка. …Существует связь между названием реки и глаголом "теребить" в значении "дергать, рвать, драть". В. И. Даль приводит слово "тереб", означавшее "росчисть от кустарника" (Даль, 3, с.400). Таким образом, Теребенка может означать, например, "речка, расчищенная от зарослей".

Кстати, в Данковском районе и по сегодня на карте есть Тербунский лес. Который был вытереблен наполовину, в ходе подсечного земледелия .

Подсечное земледелие было основой жизни славян. Теребили леса наши земляки, образовывали в результате теребления леса поляны, так появилась Большая Поляна, Вислая Поляна, Красная и Малиновая Поляны.

 А ручей Теребунец, как и второй – Заполный ( так на ряде карт) и Запольный Теребунец – также  теребили леса, вымывая стволы деревьев с крутых берегов  в разлив.

Повторю – ТЕРЕБ – это слово роднит многих славян Европы.

Так, и аналитическая  картография гидрононимов с лексемой «тереб» — (от глагола теребить — "расчищать землю, готовить ее под пашню") показывает, что бассейны озер Ильмень и Псковское составляют общий ареал с Повисленьем, Чехией и Словакией. И глагол ТЕРЕБ , в смысле расчищать лес для подсечного земледелия, присущ всем славянам, а не только живущим сегодня в Липецкой области…

Кстати, на сегодня мы не видели ни один исторический документ, подтверждающий хотя бы косвенно на тот факт, что Тербуны образованы некими теребильщиками льна – из смоленских земель. Эта гипотеза сама по себе не исторична, ибо во времена образования Тербунов – Смоленск или  был частью Речи Посполиты,  или  входил в Черниговское княжество.

Возьмем еще несколько родственных примеров.

Теребуново дер. Боровенковск. Ок., ранее – село Заозерской вол. Кр. у. при оз. Теребуновском , по спискам селений 1-й пол. XIX в. – пог. Теребунов с одной церковью в Кр. у., по Карте Шуберта – пог. Теребуновский . По писцовым книгам Дер.Тербуново- пят. конца XV – 1-й пол. XVI в. числится как сельцо Теребуново с церковью Великий Егорий при оз. Теребуново, центр Теребуновского поселения.

 

         КАК  МНОГО ВСЯКИХ  ТЕРБУНОВ- НА КАРТЕ ЕВРОПЫ!

 

У славян Восточной Европы есть на картах около ста населенных мест, где присутствует корень ТЕРЕБ. И все эти села, деревни и города – относятся                               

к классу распространенных деапеллятивных образований от *terb- при помощи

суф. -un’a, ср. др.-рус. теребити ‘расчищать под пашню’. См. еще укр. Теребуня оз. и Теребуни луг – оба названия в Ровенской обл., польск. Trzebunia, Trzebuńka рр. басс. Вислы и Одера. 

Вот как в Молдавии краеведы объясняют точку на карте :  Теребна — речка в Единецком районе, правый приток Чугура. Гидроним впервые зафиксирован документально в 1429г. Это же название приняло поселение, возникшее в верховьях речки. Образовано с помощью суф. -н-(-а) от корня тереб — древнерусского глагола теребить "расчищать от леса"; Теребна — "расчищенная (от леса долина)". 

Кстати, мы нередко обнаруживаем среди топонимов на Тереб- такие названия, как Теребушка Беседа сельцо Никольского Ястребинского пог. Вод. пят. 1500 г. (= совр. Теребушка Шумск. Кир.) или Теребоша (Теребош) дер. Влажинского пог.Дер. пят. (1495 г. образования)   совр. дер. Теребуша Добростск. Кр.), которые не осложнены -ов-/-ев-, -ин-суффиксацией, привычно отсылающей к исходным антропонимам (впрочем, такая суффиксация иногда присутствует и в названиях, основанных на апеллятивах).

В целом же, безусловно, большинство топонимии на Тереб- имеет прямое отношение к участкам «теребления» – таковы, скажем, названия с суффиксами -ан, -он, -ун, -ын, -ен, -еж-: новг. Теребань, Теребони, Теребуни,Теребыни, Теребень, Теребеж и др.

 

 То есть на данный момент краеведы, ученые географы, специалисты по научной топонимике определяют , что,  во первых:

2. Село Тербуны получило свое название, как явствует из ряда архивных документов 17-19 вв по реке Теребунчик, Тербунец. И это уже не версия, так как подкреплено документально.

2. Глагол ТЕРЕБ присущ всем славянам и неуловимые по документам смоленцы здесь, как говорится,  и рядом не стояли.

Теребунец – это крепкий, жилистый мужик, вроде лесоруба, что подготовил при  подсечном виде земледелия в любом месте Европы —  расчищенный из-под леса и подготовленный к пахоте участок. Для Засечной Черты в 13-14 и в 15 веке на Руси как раз применялись тербунцы – те, кто мог и росчистить лес под подсечное земледелие, и срубив крепкие деревья, устроить из них ЗАСЕКИ на дорогах, по которым татары шли в набеги.

  Так что все версии отметены. И мы теперь знаем, отчего наши Тербуны, а вначале – станция Солдатская,  получили такое название.

 

А.ЕЛЕЦКИХ, член областного краеведческого общества.

 

И СТАТЬЯ ПО ВТОРОВСКИМ КОРОБАМ:

 

НАШ КРАЙ  И ВТОРОВСКИЕ КОРОБА

 

Что такое «второвские короба»?

В архиве Воронежского Статистического комитета был сосредоточен целый комплекс материалов по ранней истории края, известный специалистам как «второвские короба». Короба здесь как единица хранения.

Николай Иванович Второв (жил в Воронеже в 1849 – 1857 гг.), В сыром подвале местного архива открыл несколько заколоченных сундуков с драгоценными допетровскими актами, из которых более важные издали под заглавием: "Воронежские акты" (3 кн., 1849 — 1850; 2-е издание, 1850 — 1853). В Воронежских Губернских Ведомостях стали появляться труды и материалы по истории, статистике и этнографии Небольшая часть из них была издана Н.И. Второвым, М.Ф. Де-Пуле и Ф.К. Яворским. Опасаясь гибели ветхих свитков, Вейнберг начинает печатать документы на газетных страницах.

Оттиски объединялись потом в книжечки под названием «Материалы по истории Воронежской и соседних губерний» (16 выпусков, 1885-1890).

Дальнейшим проявлением его активной деятельности в этой организации стало издание первой «Памятной Книжки для жителей Воронежской губернии» (на 1856 г.), послужившей образцом для всех предпринимавшихся впоследствии подобных изданий как воронежским, так и другими статистическими комитетами. Н.И. Второв планировал ежегодное издание таких сборников, но в действительности они выходили с перерывами, так что всего до 1917 г. их было опубликовано 34.

Первая книжка была разбита на 4 отдела: памятные записки, справочные сведения с адрес-календарем, сведения исторические, сведения статистические. Эти отделы, за исключением первого, стали входить и в последующие издания. В июне 1857 г., Н.И. Второв обратился к Воронежскому губернатору Н.П. Синельникову с докладной запиской о необходимости для более обстоятельного изучения Воронежской губернии учредить при статистическом комитете музей. Музей этот, по мнению Второва, мог бы состоять из 4 отделов и библиотеки. Один из отделов он именует археологическим, относя к нему древности, найденные в губернии: оружие, сосуды, конские сбруи, монеты, модели старинных зданий. Что же касается археологических изысканий, то хотя сам Второв лично и не занимался ими. Владимир Николаевич Тевяшов воронежский историк-краевед, активный деятель Воронежской ученой архивной комиссии. Опубликовал значительную часть документов из второвских коробов. Пересмотрев выпуски и отобрав из них 170 наиболее интересных текстов,  Л.Б. Вейнберг объединил их в книгу под заголовком «Воронежские акты»(1887). Это издание отвечало уже самым строгим критериям; археограф заключил его алфавитным, географическим и систематическим указателями, словарём устаревших слов, планами и картами

Значит так: коробов всего было 18 (меньшего размера)
32 коробов (больших)
4 коробки с делами, не разобранными
8 связок
23 книги
6 тюков
3 свертка
и несколько документов.

Эти вороха допетровских документов разбирали архивисты Н И Второв и В.Н. Тевяшов. И издавали часть из них, в том числе и в Трудах  Воронежской  Ученой Архивной Комиссии (ТВУАК).

И в этих документах и нашлись исторические сведения, что позволяют сегодня смело сказать: с версией о том, что Тербуны ( ныне- Вторые Тербуны)  основали некие смоленцы – покончено.

Слово СЧИТАЕТСЯ, в качестве основания для утверждения, что некие смоленские теребильщики основали Тербуны – теперь выглядит как нелепое предположение.

 

    ВЕСТОЧКИ  ИЗ КОНЦА 16 –го.   И НАЧАЛА 17 -го  ВЕКОВ 

Вот она, небольшая записка писца, она уцелела в одном из 8 связок, разобранных лично Н И Второвым. В седьмой связке краткий писцовый документ. Но потом , в 1919 году этот документ ушел с одним из 18 воронежских профессоров, а потом объявился аж в Лондоне, в научной студенческой библиотеке. Цитирую: … сынъ боярский съ  Тербуновъ сшолъ съ   деревни  Бурдиной —  Федоръ Семеновъ сынъ  Биркинъ, преставися 104 (1596г)   генваря в 27 день.»

А вот со страницы 132  «Трудов Воронежской Научной Архивной Комиссии», что публиковала Древние Акты Второвских Коробов:

«Выпись изъ рязанских переписных книгъ переписи Лаврентия Раевского 144 года …Ивана Сытина 154 года. (Дополнительный опрос).

Итак – 144 или по нынешнему исчислению – 1635 год.

Читаем часть документа:

«…въ Переславле де Резанскомъ Спаса за Преображенским монастыремъ онъ, Куземка, во  крестъянстве въ деревни Кулакове жилъ и исъ той де деревни сшолъ на Украину въ Чернавской уездъ в село Запольной Тербунецъ, Казинка тожъ…»

И далее в этом же документе на 16 листах:

«… и та де девка Тотяница выдана замужъ въ Чернавскомъ уезде въ деревню Бурдину за стрелца за Филона Рындина …»

Итак, мы видим, что Тербуны уже были селом  в январе 1596 году, и в 1635 году уже были Казинка, или Запольный Тербунец, село Борки и деревня Бурдина. Вот еще кусок из документа за 1635 ГОД:

«Янка нанялся на покосъ в Чернавском же уезде селе Боркахъ у сына боярского у Порфена…»

То ли еще раз сбежали эти беглые крестьяне, только ровно через 10 лет опять, уже в 1645 году эти же крестьяне – в переписной книге Ивана Сытина за 154 (1645 году)

А вот еще документ из Второвских Коробов за 1672 (176 год):

«Мая мес.7дня. Списки в слово  в слово съ подлинным описей полуполтиннымъ

Денгамъ , взятымъ ратным людямъ за 172 и 176 гг.»

Среди подробно указанных деревеенень и дворов – «Березово. Борки.»

Документ означенный составлен на 15 листах.

А еще в Древних книгах есть документ , помещена фотокопия этого челобития::

«Словесное челобитье Чернавского уезду села Тербуновъ сына боярского Сафона Белгородцева и привод с лошадью Костенскаго уезду села Верлина сына боярского Наума Гуторова.

 

ТАК СКОЛЬКО ЖЕТ ЛЕТ СЕЛАМ КАЗИНКА, ТЕРБУНЫ И  БУРДИНО?

 

Казинка, Бурдино и Вторые Тербуны (ранее просто Тербуны) – самые  древние  поселения  Тербунского края. Борки – еще древней, но о Борках уже вышла отдельная книга.

  Автор нашел подтверждение тому в Древних Актах, что долго хранились в Воронеже в так называемых «Второвских коробах», которые разбирал и описывал В. Тевяшов, член Архивной комиссии,  еще в 1914  году…

  Выяснено, что Бурдино – рожало для Москвы крепких удальцов, которых посылали на царский двор стрельцами, охранять государя.

Вот документ за  1669г. В нем сказано:

«Кузьма Тимофеев иду … в  Чернавский уезд  в село Запольный Тербунец, КАзинка тож, …Далее: «… А  девка Татьяна в деревню Бурдину  за стрельца Филиппа Рындина и Рындин взят стрельцом в Москву.

Итак, в шестом коробе (1227/1 ) есть любопытный документ. Он датирован  1673 годом. Это «словесное челобитие  Чернавскрого уезда села Тербуновъ сына боярского  Сафона Белгородцева».

                                У НАС В 1669 ГОДУ  БЫЛ СВОЙ МОНАСТЫРЬ!

 Да, судя по Древним Актам из  тех же Второвских коробов» — в Бурдино – был Спасо — Преображенский монастырь. Об этом есть сведениях за 1669 год.

Там значится, что беглых крестьян, в том числе Алешку Акимова, сына Володимира – «отдать Спасо Преображенский монастырь старцу Кариону» … в Тербуны на Бурдину – в вотчину и крестьянство.

 Так что первого священника Тербунского района звали КАРИОНЪ и этот старец  , по-современному сказать,  – игумен Бурдинского Спасо-Преображенского монастыря.

КАК ЧЕРНАВСКИЕ ЛЮДИ ТЕРБУНОВ —  КУДЕЯРОВСКИЙ КЛАД ИСКАЛИ

А этот материал о чернавских  людях из села Тербуны   17 века  из Памятной Воронежской книги, и потом была приведен  в газете «Коммуна» воронежским профессором. В Г Загоровским:

«…24 мая 1664 года в степи за рекой Ведугой, верстах в десяти от Землянска, можно было увидеть необычайное оживление. Человек сорок, вооруженные лопатами, усердно перекапывали склоны обширного пологого оврага, разделявшего две горы, на одной из которых возвышались оплывшие валы старинного городища. На их работу сейчас же обратили внимание несшие сторожевую службу землянские служилые казаки и сообщили об этом по начальству.
Землянский воевода Гаврила Островский отрядил для дознания подъячего Сеньку Окулова с 6 казаками. Когда посланные приехали на место происшествия, то обнаружилось, что копают землю жители Чернавского уезда — села Тербуны и соседних с ним деревень. Все это были люди не особенно дальние от землянских мест и лично знавшие подъячего Окулова. С ним был и поп села Тербуны Киприан, доводившийся подъячему дядей.
Но, тем не менее, чернавцы встретили Окулова с товарищами очень недружелюбно. Они начали даже в них «примериваться из ружья», угрожая стрелять в подьячего. Поп Киприан убедил их опустить оружие, однако близко подойти подьячему все равно не удалось. Тогда он послал к воеводе с вестью двух человек, а сам стал наблюдать издали.
Воевода Островский, получив вести, догадался, что чернавцы ищут клад («поклажу»). Желая «порадеть великому государю» и опасаясь, как бы искатели клада, в случае удачи, его «украдом не разнесли», воевода отправился на место лично и с усиленным конвоем. Однако, чернавцы встретили воеводу угрозами и снова «примеривались из ружья». В роли миротворца опять вступил поп Киприан, которого воевода стал расспрашивать — почему и для чего в Землянском уезде они копают землю «украдом». В ответ поп сказал – потому-де копают, что земля в логу промеж гор насыпная и дерном выкладена не даром: «чает-де он поклажи большой».
— Какой такой поклажи? — допытывался воевода.
— В прошлых в давних годах был некто вор и разбойник Кудеяр с товарищи со многими людьми, — принялся рассказывать поп, — И он, воровски казну большую собрав, стоял городком в степи. И в том городке пушечная и всякая казна несметная. И тот лог с поклажею почали мы копать…
Поп Киприан попросил воеводу «не ссылать» чернавцев с места, дозволить им копать, пусть и вместе с землянскими людьми, «а что Бог даст, с ними разделить по паям». Воевода разрешил им продолжать раскопки с тем, однако, чтобы находку не делить и немедля о ней отписать государю. Но чернавцы так «не похотели» и демонстративно ушли с места раскопок.
Тогда воевода приставил копать клад своих казаков. На следующий день чернавцы опять появились на месте раскопок и согласились копать вместе с землянцами, уговариваясь только, чтобы их «не изобидели». Поп Киприан в этот день не пришел, а прислал записку, из которой следовало, что у него имеется некие «письмо и роспись», по которым Киприан и вычислил местонахождение клада.
Два дня еще копали землянцы и чернавцы — ничего не нашли. Кладоискатели охладели к своей работе и оставили ее: все они были «людишки скудные и бесхлебные, что было у них по кроме хлеба с собою, съели, и пошли для хлебной работы по жилым деревням кормиться». Мечты о несметной казне разлетелись. Но слухи о поисках клада на Ведуге начали распространяться в разные стороны. Явились еще охотники попытать счастья и «утайкой» продолжали копать.
9 июня в Землянск из деревни Пекшевой приехал воронежец сын боярский Иван Астремский и объявил воеводе Островскому, что у него имеется подлинная грамотка с росписью «где какая казна положена». «Та подлиная грамота и роспись», — показал Астремский, — «выслана была из Крыму в Путивль в прошлых годах от того вора Кудеяра к брату его Кудеярову и от товарища от его Кудеярова, от некоего князя Лыкова».
В доказательство своих слов Астремский предьявил воеводе саму «кладовую запись». Воевода долго вчитывался в ее мудреный текст, пытаясь понять загадочные указания. Было очевидно, что в грамотке перечислены приметы дороги к Кудеярову городку — «городищу», и потайной поляне с озером, где стоят «семь изб земляных», баня и кузня. От этой поляны дорога вела к караульному кургану, а рядом с курганом и находился «погреб» с поклажей… По всей видимости, именно этим текстом руководствовался поп Киприан, когда начал копать с чернавцами лог на реке Ведуге.
Воевода попытался сопоставить приметы «росписи» с той местностью и приложить приметы Кудеярова клада к городищу на Ведугской вершине. По его просьбе Астремский даже нарисовал «чертежец». Воевода долго ездил верхом, внимательно изучал местность, всматривался в каракули Астремского, сравнивал, но ни к какому определенному результату не пришел и, в конце концов, запросил Москву: «И о том, великий государь, ты мне как укажешь?»
В Москве признали все дело заслуживающим внимания и 27 сентября 1664 года докладывали об этом государю. Что предпринималось по этому делу — неизвестно, но тайна Кудеярова городка осталась неразгаданной…

Вот так мы из Второвских коробов узнали время освоение Тербунского края. Первое упоминание относится к 104 (1596г)   генваря в 27 день.

НА БИС. ПО ТЕМЕ СТАТЕЙ

ВОТ КАК НА СТАРОМ ТЕРБУНСКОМ ФОРУМЕ, ПОСЛЕ ТОГО, КАК ОН ОТКРЫЛ ТЕМУ ПРО ТОПОНИМИКУ ТЕРБУНОВ, РАССЛАБИЛСЯ , ПРИВЕДЯ ДАННЫЕ, ПОЛУЧЕННЫЕ В ПОИСКОВИКЕ —  ПО КНЯЗЮ ТЕРБОНИ, АЛБАНСКОМУ КЛУБУ «ТЕРБОНИ»,  СООБЩАЕТ  ПО ТЕМЕ КРАЕВЕД СЕРГЕЙ ЗОЛОТЫХ:

«…И в лядинном, и в пахотном вариантах подсеки этап вырубки леса и раскорчевки вырубленного участка характеризуется терминами, образованными от корней дор и тереб. Смысл этих корней становится понятным, если сравнить их с известными словами ТЕРЕБИТЬ И драть . Таким образом, дор и тереб — это участки, ГДЕ ЭТОТ лес  выдран, вытереблен, вырван с целью подготовки их к посеву. Хотя значение этих терминов практически одинаково, области их распространения различны. Как установили специалисты по древнему русскому языку, термины от корня дор господствуют к северу от Москвы, вплоть до Архангельской области, и к западу, до Нижней и Средней Вислы, а от корня тереб — к югу и юго-западу, вплоть до Карпат, Чехии и Венгрии, что позволяет им связывать дор с областью расселения кривичей, а тереб — вятичей.

Следует обратить внимание, что с корнем дор связаны и такие важные для географии слова, как деревня, дорога, дерн. От обоих корней образовано большое число названий населенных пунктов, но преимущественно сельского типа: Дор, Доры, Дорки, Доровица, Дорочки, Дорище, Подарки, а также Теребуш, Подтеребово, Тербуны, Теребовля.

Вот так вот! При всём моём уважении к Александру Афанасьевичу и его светлой памяти — в истолковании значения слова ТЕРЕБИТЬ он все же  ошибался.

 Есть и другое значение слова — "освобождать землю от леса, выкорчёвывать деревья". И если принять это значение — всё становится на свои места.

Слово "тербуны" оказывается никаким не латинским, не арабским, не французским, а русским. Что логично — в наших краях во времена основания первых поселений ни римлян, ни арабов, ни французов НЕ БЫЛО!. Сомнительные переселенцы со Смоленщины, пришедшие позже, после появления села, также отпадают. Опять логично. И… (звуки фанфар и барабанная дробь) финальный аккорд — скажите, где у нас в районе до сих пор сохранились остатки леса, настоящего, не искусственных лесополос? А? Верно!!! В районе села Вторые Тербуны!!!

Что это подтверждает? А то, что товарищ Поспелов, занимавшийся топонимикой профессионально, в отличие от любителя Голубева, был к истине ближе. Похоже, что ближе на 100%. ГОЛЬДЕН ГРЕЙ. "

В этот же день С. Золотых пишет мне в «личку» письмо , где говорит о решимости написать статью по топонимике края, и просит меня : «Александр Леонидович, прошу Вас посодействовать с опубликованием моей будущей статьи в «Маяке».

Статьи Золотых я так и не дождался! Пришлось вести поиск, собирать данные самому…

 

ИЗ РАЗРЯДНОЙ КНИГИ, ДОКУМЕНТ О БОРКАХ:

«А в рязанских книгах письма и меры Василья Волынскаго с товарищи, лета 7105 году, в етом жеребью сельца Борок написано: пашни паханыя и перелогу добрыя земли сто пятьдесят четьи.»

Баллада

ОБ ОПУЩЕННЫХ ФЛАГОМ
Он родился в Персии, у шаха-
Гамаюн – вещун больших страстей…
Пусть без ног, зато хвостата птаха!
Петушок – ненашенских мастей!
Надобны Смоленску были пушки
(До литья в Руси не доросли…)
Мастера персидские – послушно –
На литье – клеймо свое снесли…
Поналили – пушек нам иранцы!
И на каждой –ставили печать!
Гамаюн, клейменый иностранцем –
Стал смоленский герб обозначать…
Но Смоленск — от Тербунов – пол-карты!
Тербуны — Смоленску не родня!
Так зачем привольно и азартно-
Льется петушиная… фигня?
Были Тербуны- селом ЧЕРНАВСКИМ!
Назван по реке он –ТЕРБУНЫ!
Но всучили – глупенькую сказку,
И теперь мы все – ГАМАЮНЫ?!
Баечке персидской присягая-
Патриоты, п…ры, вруны…
До сих пор от радости сигают,
И враньем позорят Тербуны!
Птиц на свете много в наших рощах:
Королек, сорока, соловей…
Перепелка ливенская – проще-
С наших геральдических полей!
Но лгунам и хамам вечно юным-
Истина архивов не нужна!
Раком встав, в кружок пред Гамаюном
Им брехня корявая важна!
И петух, вспорхнув на наше знамя –
Он конечно, символ для глупцов…
Что щебечут с детства: «Ленин с нами!»-
С видом полоумных подлецов.
С этим флагом — да по гей-парадам!
Гамаюнить, вечно голубым!
И вертеть большим, перднатым задом,
Голубком, кудесником судьбы!
Каждый шел по разному к победе…
Символы – понятны без стиха!
Кто лепил на знамени – Медведя!
Кто поголубее – Петуха!!
Хватит опускать нас- всех, и сразу!
И не доводите до греха!
Отнимите власть у п…асов!
Уберите с флага – петуха!

А. ЕЛЕЦКИХ