На родине Василия Пескова с топтухой

Александр ЕЛЕЦКИХ, фото автора

РЫБАЛКА С “ТОПТУХОЙ”

         Утро… Вхожу в новые пенаты родной “Комсомолки”, где делается и газета “МОЁ”, и с порога слышу знакомый голос. С тех самых пор знакомый как смотрю “В мире животных”. Песков! Василий Михайлович стоит в проеме редакционной двери и увлеченно очередную историю. Волнуясь, подхожу ближе, здороваюсь. Озорной прищур, та же самая фуражка “в конопушечку”, цепкий, внимательный взгляд.

         Генеральный директор Юрий Иванович Таранцов с понятной гордостью проводят гостя-земляка по всем этажам нового уютного здания. Песков приятно удивлен: “Здорово устроились! Думаю, поудобней, чем в столице, молодцы”.

         — Василий Михайлович! — — Земляк, дорогой, возьмите с собой на рыбалку!

         Минутная заминка. Песков критически оглядывает мою фигуру, фотографическая сумка вроде как роднит нас по службе.

         — Что ж с тобой поделаешь… Только мы, Саша,  с “топтухой” по Усманке будем бродить. Знаешь, что такое “топтуха”? Мы не с удочками.

         Господи, Михалыч,  мне-то не знать эту снасть! — В родном Караяшнике многие километры по речке детства, своего не только с “топтухой! облазил, с тюлевой занавеской, снятой матерью с окна!

         — У вас в детстве была Усманка, у меня речка Ольховатка!

         — Ну, тогда поехали!

         И вскоре мы едем на родину Василия Михайловича, в Орлово. Начало лета выдалось дождливым, но этот день оказался на удивление жарким и солнечным.

ЧЕЛОВЕК-ЛЕГЕНДА

         Писатель, телеведущий, фотокорреспондент уважаемой во всем мире “Комсомолки” — это все о Пескове. Но это далеко не полный перечень его профессиональных достижений. В его творческом пути, как и в биографии наших “столпов”, например, Гиляровского и Горького, есть и неожиданные ракурсы судьбы: пионервожатый, киномеханик сельского клуба, профессиональный фотограф, наконец, корреспондент воронежской молодежной газеты.

         Вряд ли еще кто из российских журналистов может гордится широтой и достойным выбором своих командировок и избранных персоналий.

         Сделанный Песковым снимок жены Юрия Гагарина, слушающей по радио сообщение о приземлении Космонавта №1, обошел весь мир. Он беседовал с Михаилом Шолоховым в его доме в Вешенской, в его фотоархиве немало правителей страны, уникальных кадров, где есть свежесть увиденного и глубина поэтического чувства Гражданина с фотоаппаратом в руке. Его чуть не задушил больной и потому опасный слон, ему приходилось снимать стихийные бедствия и всенародное горе.

         Его рассказ о семье Лыковых (повесть “таежный тупик”) приковал к “Комсомолке” весь Союз. Из номера в номер газета прибавляла в тираже, и он в итоге вырос на 11 миллионов.

         Его фирменный значок “Комсомолки” побывал в космосе, сам он испытал поистине космические условия в Антарктиде и Сахаре. Он и испробовал, кажется, все — лепешки из саранчи, филе лягушки, жаркое из удава, черепах, улиток, моллюсков, червей. У него счастливая творческая судьба, но нелегкая творческая жизнь “на колесах”.

         — На днях полечу на Камчатку, — буднично говорит он, словно это съездить в Россошь или Ростов, проведать друзей. Землю, как глобус, он хорошо рассмотрел с высоты птичьего полета, а, рассмотрев, самое интересное рассказывает всем нам…

В РОДНОМ СЕЛЕ

         За оживленной беседой въезжаем на улицу родного села… — Песков смотрит на ракиты, на новостройки: многое уже выглядит не так, как пол века назад, когда Василий Михайлович был Васей, что не помешало, однако, пареньку из симпатичного воронежского села вырасти до известного всему миру писателя.

         В руках Пескова “Никон” — на протяжении 18 лет камера ни разу не подводила хозяина.

         Мы шли вдоль реки, над нами печально и пронзительно кричал неугомонный чибис, на бреющем полете завел свою трескотню большой куличек. Весело переговариваясь, начали раздеваться, присматриваясь, откуда начать по Усманке хождения с “топтухой”.

         Ох, как прав был Песков, когда писал, что в жизни каждого человека должно быть детство, в котором есть природный стержень — река, лес с небольшим озерцом, прудочек в поле. Водная стихия — одна из жизненных основ человека. Недаром новорожденный умеет плавать, держится на воде, как дельфиненок. Во многом я ощутил себя природным “близнецом” этого мудрого человека, что сейчас так восторженно внимает крику перепелки: “Саш, послушай, перепел наяривает! Я в Курской области на перепелиной охоте вблизи деревеньки Якушино бывал. Прелесть, а не занятие, чистая русская поэзия”.

         Двое наших друзей-мальчишек влезают в реку. Вода еще холодна. Но парнишечки не выказывают беспокойства, с крестьянским достоинством чинно приступают к делу. Приближая снасть к стене осоки, выпугивают из нее рыбу. Но крупная рыба в “топтуху” не идет, лишь горстки мелочи не более чем в три копейки величиной трепыхаются на сетке.

         Вскоре замечаю, что ребята изрядно замерзли. Теперь наша смена. Боковым зрением вижу, что готовится лезть в воду и Песков. Начинаю отговаривать, ведь по его статьям знаю, что пережил он страшнейшие приступы радикулита — профессиональной болезни охотников, рыбаков и… журналистов.

         — Михалыч, не надо, ты лучше нас за работой сфотографируй! — этот мой аргумент подействовал. И мы с Анатолием (нашим проводником) устремились к очередной заводи.

         Проходит 15-20 минут, а кроме окуня ничего нет. Неужели осрамимся перед Песковым, и уха выйдет жидкая? С остервенением врубаюсь в глубину, уже не ощущая холода речной воды. Но вот крепкий удар по сетке “топтухи”. Есть! Крупненькая щучка добыта! Делаю точный бросок на тот берег, а в ответ — веселый  смех Пескова:

         — Ну и меткий ты, братец! Точнехонько в мой “Никон” влупил!

         Протирает фотоаппарат от рыбьей слизи, довольно бормоча свои прибаутки.

         Еще за час, как водяные, прикармливая пиявок и распугивая птиц, мы с километр проходим до Котла и выбираемся. Подсчитываем улов. Три щучки, два налима, красноперки, окуньки — на уху стало быть есть!

         Блаженство единения с природой — вот основное чувство, заставляющее душу человека ощущать свою земную сопричастность и с птицей, и с травой, и с рекой… И вот уже Василий Михайлович, достав свой кинжал, подаренный давным-давно одним другом-американцем, очень старательно почистил всю рыбу. Мы с ребятами заготовили сушняк для костра. А Анатолий привез припасы, в том числе — хлеб, жбан домашнего “ячного” квасу и припасенную самим Песковым “бутыленцию”.

Мы расположились у костра, уха быстро созревала в котле, хитроумно подвязанном за штыри медной проволокой.

         Теплый летний вечер окрашивал дали в лимонные тона.

И тут мы услышали десятки удивительных историй. Звучал голос Пескова. Перед глазами вставали то африканские джунгли, то вьетнамская лагуна с островками у входа в море, то хладные антарктические торосы.

И на миг, словно с вертолета, сверху я увидел нас, замерших у костра посреди необъятного луга, охраняемого печальными чибисами…