Памяти Игоря Домникова-1

 

Я встретился с Игорем Домниковым в Липецке. В его номер постоянно звонили. Мне коллега из Москвы  показался весьма ироничным, с прекрасным чувством юмора. Обещали перезваниваться… И вдруг, как обухом по голове : " Игоря убили, слышал?" И убили не обухом, а молотком по голове…

И, как выяснилось — причина убийства — командировки в Липецк и публикации, которых в Липецке власти ждали с громадной ненавистью.

Давайте вспомним…

А БОСС И НЫНЕ ТАМ       
 

       Четыре года назад после покушения скончался в больнице, не приходя в сознание, зав. отделом «Новой газеты» Игорь Домников. Следствие продолжается. За четыре года после критических публикаций Игоря Домникова о Липецкой области в кабинетах руководства сменились только портреты
       
       
Липецк. Февраль 2000 года. Пресс-конференция губернатора Липецкой области Олега Королева. Обсуждаются публикации в «Новой газете» Игоря Домникова, где тот жестко критикует руководство Липецкой области. Губернатор с трудом сдерживает вновь накатившую обиду. «Я не комментирую подобные публикации, — наконец выдавливает из себя Олег Петрович. — И никак на них не реагирую. Не комментирую. Не обращаюсь в суд. Выступление «Новой газеты» — это очередной поток выдумок. А караван должен идти своей дорогой».
       До трагической гибели Игоря Домникова оставалось полгода.       
  

       А ведомый Олегом Королевым караван продолжил идти своей дорогой. Правда, по ходу этого движения он в ноябре 2001 года был вынужден отсечь свою «левую руку» — вице-губернатора по связям с общественностью Юрия Дюкарева, одного из персонажей репортажей Домникова. Другой герой, вернее, антигерой публикаций в «Новой» — заместитель губернатора по экономике Сергей Доровской — ушел позже, в апреле 2002 года.
       Ни для кого не было секретом, что эти отставки были одним из условий примирения администрации Липецкой области и руководства бюджетообразующего предприятия региона — Новолипецкого металлургического комбината. Отставка двух заместителей Королева и избрание бывшего директора по персоналу НЛМК Михаила Гулевского мэром Липецка были еще приемлемой ценой за очередной губернаторский срок. Ведь претензии губернатора Королева на НЛМК, так же как и претензии руководителя НЛМК Владимира Лисина к губернатору, уже крепко озадачивали Кремль. Неслучайно посредником в переговорах выступил полпред президента России Георгий Полтавченко.
       Что потеряли, а что приобрели при этой сделке Дюкарев и Доровской, судить им самим. Бывший главный пропагандист администрации Липецкой области Дюкарев возглавил региональное отделение федерального фонда социального страхования.
        

Не вернувшийся после отпуска в кресло вице-губернатора по экономике Доровской, которого многие считали некоронованным водочным королем области, стал предпринимателем и председателем общественной организации любителей газированных напитков. При этом он абсолютно не утратил своего интереса и к напиткам покрепче. Контролируемое им предприятие «Росинка», крупнейший производитель минеральной воды в области, становится владельцем спиртзавода в Становлянском районе.

       Первый же заместитель губернатора Королева Петр Горлов до сих пор на своем посту. Не так давно он озвучивает инициативу областной администрации, которая вносит в областной совет законопроект о надбавках к пенсиям для «заслуженных людей, передовиков производства, директоров предприятий, внесших заметный вклад в развитие Липецкой области» в размере 3000 рублей. Те журналисты, которые присутствовали на той пресс-конференции, могли бы порадоваться и за самого Петра Тихоновича. Ему за его заслуги перед Липецкой областью была начислена пенсия в 38 тысяч рублей ежемесячно.
       У главного героя публикаций Домникова — губернатора Липецкой области Олега Королева — не изменилось ничего. И статус хозяина области, и неповторимый ораторский стиль, которому мог бы позавидовать и другой мастер художественного слова — Виктор Степанович Черномырдин. Как и четыре года назад, губернатор и не думает скрывать собственных успехов на ниве процветания вверенного ему региона. А кроме того, готов осчастливить липчан своим новым губернаторским сроком.
       
       
– У нас сверхцентрализация власти при мнимой демократии, — как-то публично выдал губернатор Королев.
       Потом губернаторские пропагандисты выкручивали руки тем, кто эти слова пытался тиражировать. А сам Олег Петрович очень жалел об этой фразе. Выдать то, о чем даже президент не говорит, это для чиновника такого ранга, как ни крути, поступок опрометчивый. Впрочем, я бы на месте Путина на Королева не обижался. Президента тот хвалит:
       — Впервые за последние 15 лет президент Путин поставил на первое место то, что никогда там не стояло. Это человек с его правдивыми проблемами. Это говорит о выздоровлении государства в целом, выздоровлении политики федерального центра. И мы тоже сосредоточились на борьбе с бедностью.
       Если когда-нибудь будет написана летопись этой борьбы, то история с Липецким тракторным заводом займет там достойное место.
       У проходной ЛТЗ я оказался в тот день, когда рабочие выходили из очередного вынужденного отпуска. За несколько дней до этого «Липецкэнерго» обесточило Тракторный за долги. Энергетики поиграли мускулами, потом скостили срок и снова включили рубильник.
       И тракторостроители пошли на работу. Двигаются мимо меня к проходной нехотя, то в одиночку, то редкими группами из двух-трех человек. В основном уже немолодые, замотанные жизнью мужчины и женщины. Через дорогу от завода — обшарпанные дома примыкающей к заводоуправлению Краснозаводской улицы. Под стенами этих домов бомжеватого вида мужик с бутылкой, который уже никуда не спешит. Весь этот пейзаж под аккомпанемент противного дождя только усиливает ощущение общей безнадеги.
       — Почему так мало народа идет на смену? — спрашиваю я у механика из кузнечного цеха Вячеслава Отапина.
       — Так разве соберешь всех сразу, — отвечает тот. — Одни на рыбалку уехали, другие в деревню на огороде ковыряться, третьи на рынке торгуют. Жить-то всем надо. Долги нам по зарплате только за январь отдали. И то не всем.
       Мимо уже равнодушной ко всему охраны я прохожу на территорию завода. В цехах — мертвая тишина. Молчит десятитонный молот в кузнечном цеху. Застыл конвейер сборки. Тракторостроители вдыхают привычный за десятилетия запах смазки и металла и скорбно морщатся, будто пахнет формалином анатомички.
       — Раньше остановка конвейера рассматривалась как ЧП, — говорит рабочий в темной, не первой свежести спецовке, — а сейчас кого этим удивишь?
       — Болотин, председатель совета директоров, во время забастовки сказал, что тех, кто хочет уволиться, держать не станут, — некстати замечает другой. — А генеральный, Федоров, ничего — вежливый. Все потерпеть уговаривает.
       Чтобы понять, из-за чего приходится терпеть рабочим и рядовым инженерам с ЛТЗ, достаточно посмотреть материалы ревизии хозяйственной деятельности завода за прошлый год. Например: «…Убыток от непосредственной реализации продукции составил 159 130 тысяч рублей… Реализация продукции производится по ценам ниже фактической стоимости. Можно сделать вывод о том, что планируется заведомо убыточная деятельность…». Или другой пассаж: «При дополнительном анализе заключенных договоров возможно установление преднамеренного сговора руководства с его основными поставщиками в цели доведения предприятия до банкротства…». Или еще один: «Руководство намеренно уклонялось от уплаты налогов».
       Добавить к этим словам можно лишь возросшую с начала года почти на 20 миллионов рублей задолженность по зарплате, которая достигла уже 58,5 млн. Или долги перед поставщиками и кредиторами, рост которых только чуть-чуть недотягивает за последний год до 250%.
       Цифры и факты в акте ревизии подкреплялись однозначным выводом: «Все эти действия можно рассматривать как преднамеренное банкротство… Ревизор рекомендует обратиться в правоохранительные органы с целью проведения расследования действий, направленных на причинение вреда акционерам, кредиторам, государству…».
       Впрочем, в перспективы расследования уже никто не верил. Под выборы, по инициативе областной администрации, уголовные дела из-за ситуации на Тракторном возбуждали не раз. Обычно после выборов прокуратура отписывалась: «Доводы о злоупотреблениях не подтверждаются, имущество реализуется по рыночной цене…». Дело тихо сдувалось. Трактора, каждый из которых стоил минимум 200 тысяч рублей, уходили партиями в семь-восемь машин тысяч по 50. Работники получали сторублевый аванс под праздники. Завод, который еще четыре года назад выпускал четыре с половиной тысячи тракторов и уже выходил на безубыточный уровень, тихо загибался. Оптимизм излучали только чиновники из областной администрации.
       — Мы сегодня делаем все, чтобы придать новое дыхание заводу, — недавно в очередной раз заявил губернатор Липецкой области. — У меня есть уверенность, что у тракторного завода будущее есть.
       Над словами Олега Петровича заводчане уже откровенно смеялись. И когда пошли разговоры о том, что готовится продажа в Ирак линии прессового оборудования и на ЛТЗ окончательно можно будет поставить большой жирный крест, никто уже ничему не удивлялся.
       
       
Александра Гулина, депутата областного совета, профессора-медика, лишили гражданства. Причиной тому — чрезмерное любопытство депутата.
       Еще два года назад Гулин обратился к губернатору Королеву с просьбой предоставить информацию о расходах резервного фонда областного бюджета. С тех пор он обращался к губернатору не раз. И письменно, и при личных встречах. В ответ — молчание.
       Гулин пытался получить информацию через суд. Суд заявление не принял: мол, правом обжалования действия или бездействия органов власти обладает гражданин или организация. Гулин же обратился в суд как депутат. Одним словом, пришлось фактически лишенному гражданства депутату подавать кассационную жалобу.
       — Чудеса творятся у нас в Липецке, — до сих пор недоумевает профессор, работающий в областной законодательной власти уже второй срок. — Как это депутат не может быть гражданином?
       Мы сидим в кабинете Гулина в областном совете. В крохотной комнате — стол, три стула, два телефона. Вот и весь интерьер рабочего места одного из трех-четырех липецких депутатов, у которых есть собственное мнение, отличное от послушного администрации области большинства.
       Впрочем, для Александра Гулина действия оппонента Олега Королева загадкой не являются.
       — Последний раз справку о расходах резервного фонда областной администрации мы получили три года назад, — говорит депутат Гулин. — На материальную помощь семьям погибших в Чечне выделяется 40 тысяч рублей, а на автомобили и премирование — больше миллиона. И непонятно — кому и зачем. Будто областной резервный фонд — личный кошелек Олега Петровича Королева.
       Я слушаю Александра Гулина и лишний раз убеждаюсь, что происходящее в Липецкой области — модель победы бюрократии. За исключением одного — нефти в Липецкой области нет. Зато есть Новолипецкий металлургический комбинат, на чью долю приходится больше половины собираемых в области налогов. 20% бюджет области получает от «Хлебмакаронпрома». По 10% — от «Стинола» и консервного завода в Лебедяни, производителя «Фруктового сада» и других известных на всю страну соков.
       И на этом список бюджетообразующих предприятий области иссякает. Но в 2003 году и их вполне хватило, чтобы выполнить бюджет с профицитом в 13 миллиардов рублей. И кого, скажите, тогда будет волновать, что бюджеты 12 районов исполнены с дефицитом? Никого. Даже наоборот. Например, опыт главы Становлянского района Владимира Герасимова с его запредельным по нормам Бюджетного кодекса дефицитом губернатор ставит остальным главам в пример.
       А все потому, что Герасимов делает из своего Станового Швейцарию. Королев очень любит, когда его подчиненные учитывают зарубежный опыт. Для этого и организуются регулярные поездки в Италию, Грецию, Швейцарию. Разумеется, на бюджетные деньги.
       Герасимов оказался первым учеником. В первую очередь он запретил на территории района пить на улицах пиво. В Швейцарии же на улицах пиво не пьют. Потом он высадил клумбы и газоны из выведенных на опытно-селекционной станции растений. Получилось очень красиво. Правда, это благоустройство стоило работающим жителям одного из самых бедных районов области двух процентов от доходов или зарплаты, которые в Становом стали взимать в принудительном порядке. Но эти мелочи липецкого губернатора не беспокоят.
       Не беспокоят его и другие мелочи, которые выявила проверка контрольно-счетной комиссии Липецкого областного совета депутатов. А выборочная проверка по итогам 2003 года тринадцати бюджетополучателей нашла нарушения на 75,5 млн руб. Из этих нецелевых и необоснованных расходов треть, почти 25 миллионов рублей, приходится на редакцию «Липецкой газеты» — официально признанного рупора областной администрации.
       — За один год только в небольшом Измалковском районе умерли 210 человек, — говорит депутат облсовета Александр Гулин. — Но для правящих областью людей, у которых в генах райкомовская кровь, главное — громче кричать «ура». Абсолютно беспринципный народ. Еще вчера они кланялись Ельцину, а сегодня его хают. Теперь кланяются Владимиру Владимировичу. И кланяться будут любому, кто будет у власти. Придет нацист — будут кланяться и нацисту.
       Впрочем, депутат Гулин Америки не открывает. Четыре года назад примерно о том же самом в своих публикациях о Липецкой области писал наш Игорь Домников. За четыре года в этом отдельно взятом субъекте Российской Федерации так ничего и не изменилось.
       
       P.S. Расследование убийства Игоря Домникова продолжается. Следствие не исключает, что причиной преступления могли стать публикации Домникова о Липецкой области.
       
       Игорь БЕДЕРОВ, наш спец. корр., Липецк — Москва
       
15.07.2004

 

СТРАНА ЗАКАЗЧИКОВ

 

 

 

 

 

10 лет назад был убит Игорь Домников. Убийцы сидят, заказчик и посредник неплохо чувствуют себя на свободе. Чтобы они, наконец, предстали перед судом – надо, чтобы президент вмешался еще раз?

 

 
 
 

 

 

 

 

 

 

 
 
 
 

 

 

 

 

 

 

 
 
 
 

 

 

 

 

 

 

 
 

Человека, которого мы считаем заказчиком убийства Игоря, за глаза называли «крестным отцом». Люди, знавшие вице-губернатора Доровского, уверяют: подобное прозвище ему было лестно. В области, охваченной бандитскими войнами, он умел решать проблемы жестко и эффективно. Его соседями по элитному дому были: глава местной ОПГ «липецкая братва» и начальник УФСБ. Он живо интересовался рынками, водочным бизнесом, торговыми центрами — и когда был вице по экономике, и когда им быть перестал — и по необъяснимому совпадению директоров этих рынков, заводов и ТЦ отстреливали пачками.

Еще Доровской любил прессу: умело давал интервью, покровительствовал одним СМИ и гнобил другие, лично разруливал ситуацию с захватом вооруженными чоповцами телекомпании ТВК, после чего в ней сменился собственник и появилось ТВК+.

Это потом, когда его допрашивали по подозрению в причастности к убийству журналиста, Доровской оказался каким-то романтиком-недотепой из вспомогательной школы.

«Любимец СМИ» и целый вице-губернатор убеждал следователей, что он совсем не знал, как можно связаться с газетой, как общаться с журналистами, как убедить их в своей правоте, и потому попросил об одолжении не пресс-секретаря, а криминального предпринимателя Сопота, связанного с одной из самых кровавых российских банд — тагерьяновскими. И, видите ли, «крестный отец» никак не мог предположить, прося бандитов «помочь с журналистом», каковы могут быть последствия.

Все это не смешно, потому что в эту нелепость поверили все: от следователей до генеральной прокуратуры — и продолжают верить уже 10 лет.

Подъезд

12 мая 2000 года в подъезде новостройки, где жил Игорь, на него напали двое — забили молотком. 16 июля, не приходя в сознание, он скончался в НИИ нейрохирургии им. Бурденко. Врачи говорят: устал бороться со смертью…

Переехав в Москву, Игорь перестал заниматься расследованиями — писал очерки нравов, смешные зарисовки с нашей безрадостной натуры. И потому мы никак не могли сообразить, кому этот веселый, искренний и открытый человек мог настолько перейти дорогу. Разве что кому-то очень амбициозному, кто не выносит ни малейшей насмешки, кто мнит себя вершителем судеб, — какому-нибудь крестному отцу, наделенному властными полномочиями… Так думали мы, все внимательнее приглядываясь к Липецкой области, о руководстве которой Игорь написал серию язвительных публикаций — не расследований, впрочем, а фельетонов. Тем более что ходоки от администрации области у редакции появлялись и с Игорем разговаривали — мутные какие-то ходоки, опасные…

Возбужденное 12 мая 2000 года прокуратурой Москвы уголовное дело №178325 то приостанавливалось по стандартной формуле — «в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых», то опять открывалось, чтобы вновь замереть. Короче, висяк, если бы не стечение обстоятельств. Следаки и опера из Татарстана тогда занимались тагерьяновской ОПГ (названа по имени главаря банды Эдуарда Тагерьянова из Набережных Челнов). В рамках именно этого дела (№119047) один из арестованных членов ОПГ дал показания, в том числе и по убийству Домникова. В апреле 2004 года уголовные дела объединили. А правая рука Тагерьянова — Безуглов — признался: убийство Домникова организовал он, убивали Хузин, Казаков и Бабков.

Тагерьяновские

 ОПГ образовалась, как и большинство в те времена, — из районной гопоты. Только главарь оказался посильнее многих и превратил разношерстных отморозков в банду профессиональных киллеров. На их счету только 23 доказанных убийства в различных регионах России. И еще 50 криминальных эпизодов: похищения, изнасилования, вымогательства… Тагерьянов был в авторитете, с ним ездили париться в баньке и на охоту местные силовики — именно потому эта банда столько лет была недоступна для правосудия. Тагерьяновские имели свой интерес и в Липецкой области — интерес был водочным: рынок нелегального и легального алкоголя.

Неравнодушен был к водочному бизнесу и вице-губернатор по экономике, бывший банкир Доровской. Известен конфликт вокруг Воскресенского ликеро-водочного завода, директор которого Дмитрий Митин в 2001 году был расстрелян в собственном доме, а вице-губернатор поучаствовал в последующем банкротстве предприятия: как писала местная пресса, производство было поделено на две части — та, которая производила спиртное, отошла под контроль администрации. Да и после отставки Доровской имел некоторое отношение к заводу «Росинка», производившему и минеральную воду, и водку.

Был у Доровского и Тагерьянова и общий знакомец, некто Павел Сопот, что занимался достаточно жестким бизнесом для постдефолтных лет — способствовал возврату долгов. В том числе в Липецке.

Крах тагерьяновских случился летом 2003 года — начались аресты в связи с убийством гендиректора ОАО «КамАЗ-Металлургия» Фабера. К разработке банды лишних людей не привлекали, зная о тесных связях Тагерьянова с правоохранительными органами. На успех надеялись не особо не только поэтому — тагерьяновские отличались звериной жестокостью: убивали изощренными способами, свидетелей не оставляли в живых ни при каких обстоятельствах…

Как они убивали Игоря

Заказ «проучить» журналиста Безуглов получил лично от Тагерьянова в апреле 2000 года. Вызвал в Москву опытных боевиков — Хузина, Бабкова, Казакова. Подъехали к редакции, пригласили на разговор Домникова, запомнили журналиста и с 4 по 11 мая следили за ним. Купили неприметную «Оку», на ней и приехали к дому в Марьино. Хузин и Казаков отправились в подъезд, Бабков по рации из машины координировал их действия.

Безуглов следствию рассказал все. Те же показания повторил и на очной ставке с Тагерьяновым, при этом упомянув, что приказ главаря был связан с «проблемами в Липецкой области». И следствие моментально определило мотив преступления — убийство связано с профессиональной деятельностью журналиста. То есть у самих тагерьяновских к Домникову никаких претензий не было, они выполняли чей-то заказ. Чей?

Чей

Во время первых допросов Тагерьянов указал на Павла Сопота — именно он попросил его в одном из кафе на юге Москвы в апреле 2000 года «проучить» журналиста, чтобы тот больше не писал ничего плохого о Липецкой области, поскольку у бизнес-партнеров Сопота создаются проблемы. И передал Тагерьянову газету со статьей Домникова.

Сопот был арестован, тем более что проходил еще по одному убийству, совершенному тагерьяновскими. И Сопот дал показания. Он сказал, что все было именно так, только это была не его инициатива — об одолжении попросил вице-губернатор Доровской, он же и передал газету. То же самое Сопот повторит и нам в редакции «Новой», когда окажется уже на свободе. Но будет утверждать, в том числе и в суде: якобы об убийстве разговор не шел, а то, что убили, — так это эксцесс исполнителя…

Сам Доровской в своих показаниях (от 10.12.2003 и 24.04.2004) признался: действительно, в апреле 2000 года он обращался к Сопоту по поводу Домникова, действительно, передавал газету. Но якобы при этом Доровской просил лишь привезти журналиста, потому что сам не знал, как это можно устроить.

Задать вопросы в суде Доровскому не удалось — его туда не вызвали.

Следствие в самом начале не особо верило Сопоту и Доровскому. Но 15 декабря 2003 года неожиданно меняет свои показания Тагерьянов: он утверждает, что никто его разобраться с Домниковым не просил, он сам так решил, поскольку журналист «Новой» писал о каком-то заводе в Подмосковье по производству сжиженного газа. Однако Домников такой статьи не писал, что не помешало эту версию посчитать основной, отпустить Сопота на свободу и больше не тревожить уважаемого вице-губернатора. Логика Тагерьянова понятна: нужны были дойные коровы на свободе, которые помогут откупиться от суда и следствия. И руководство прокуратуры Татарстана почему-то пошло на поводу…

В своем постановлении (январь 2007 года) зам прокурора республики Ф.Х. Загидуллин, отвечая на заявление жены Игоря, Маргариты, которая настаивала на привлечении заказчиков к ответственности, напишет так: следствием «каких-либо данных, свидетельствующих о причастности П.К. Сопота и С.Б. Доровского к организации нападения на журналиста И.А. Домникова, не получено». На этом основании в возбуждении уголовного дела было отказано.

То есть заказное убийство по мотивам профессиональной деятельности журналиста есть, а заказчиков как-то не оказалось — дело в отношении них даже не выделили в отдельное производство, а о Сопоте и Доровском просто забыли.

Процесс начался 4 сентября 2006 года, 29 августа 2007-го закончился обвинительным приговором. Тагерьянов, несмотря ни на что, получил пожизненное, как и непосредственный убийца Домникова — Хузин. 26 февраля 2009 года Верховный суд оставил этот приговор в силе.

Война в письмах

Только после личной встречи с руководителем Следственного комитета Александром Бастрыкиным о заказчиках решено было вспомнить. 15 октября 2007 года глава СКП лично отменяет постановление прокуратуры Татарстана. Бастрыкин пишет: «…решение об отказе в возбуждении уголовного дела принято преждевременно, без полного и всестороннего исследования всех обстоятельств… версия о причастности последних (Доровской и Сопот. — Прим. ред.) к совершению преступления в ходе проверки фактически не исследовалась… Вместе с тем в ходе предварительного следствия обвиняемый Хузин А.М. показал, что Безуглов Г.А. сообщил другим соучастникам преступления о том, что потерпевший в своей статье задел «интересы» Сопота П.К., т.е. фактически указал на него как на «заказчика».

И материалы были направлены в СУ при прокуратуре Татарстана «для организации дополнительной проверки», но там они не задержались — их перенаправили следователям из Набережных Челнов, которые только разводили руками.

Когда в дело вступил адвокат Станислав Маркелов (в качестве представителя потерпевшей — жены Игоря), он первым делом выехал в Набережные Челны. Потом рассказывал: а что они там могут сделать, если преступление совершено в Москве, фигуранты проживают в Липецке, а по исполнителям убийства приговор еще не вступил в законную силу, даже материалы уголовного дела недоступны.

Эта тупиковая ситуация разрешилась предсказуемо: 1 декабря 2007 года следователь  из СО Набережных Челнов вынес уже второе по счету постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Маркелов обжаловал его в Генпрокуратуре, особо упирая на то, что был нарушен принцип территориальности, что это преступление надо расследовать силами следователей по Центральному федеральному округу. «Тот факт, что для обеспечения указания Доровского С.Б. Сопот П.К. обратился непосредственно к Тагерьянову Э.О., являющемуся руководителем одной из крупнейших банд киллеров в России <…> указывает, что Доровской и Сопот изначально в своих действиях руководствовались преступным умыслом, а не намерением простого общения с журналистом. <…> Каких-либо иных действий по приглашению журналиста Домникова в Липецкую область <…> ни Доровской, ни Сопот не совершали <…> Отсутствие прямых предложений Тагерьянову Э.О. об убийстве <…> не может считаться поводом для отказа в возбуждении уголовного дела <…>».

Ответа не последовало. В начале 2008 года Маркелов обращается в Генпрокуратуру повторно. И 7 мая 2008 года заместитель руководителя Главного управления процессуального контроля СКП Р.Б. Ибрагимов информирует: постановление следователя из Набережных Челнов отменено и опять лично Бастрыкиным, материалы проверки направлены в СУ по ЦФО.

16 июля 2008 года следователь по особо важным делам СУ по ЦФО В.В. Яременко в третий раз отказывает в возбуждении уголовного дела. При этом в ходе якобы проводимой им проверки даже не опрашивает ни сотрудников «Новой газеты», ни вдову. Письмо идет страшно долго, и потому только 26 сентября 2008 года Станислав Маркелов подает жалобу в СКП при Прокуратуре РФ: «Текст постановления об отказе в возбуждении уголовного дела не был предоставлен потерпевшей стороне вообще. <…> Следственный комитет формально отнесся к заявлению о преступлении <…>».

Заявление адвоката отправляют традиционным образом — туда, на кого жаловались, — в СУ по ЦФО, и зам руководителя отдела по контролю за следствием В.А. Тюрин 31 октября 2008 года сообщает: «Вынесенное <…> постановление следователя Яременко В.В. об отказе в возбуждении уголовного дела <…> является законным и обоснованным». А 8 декабря 2008 года этот же чиновник отказал в удовлетворении очередной жалобы потерпевших.

Адвоката Станислава Маркелова убивают в январе 2009 года. Акционера «Новой газеты» Михаила Горбачева и главного редактора Дмитрия Муратова принимает президент Дмитрий Медведев. На встрече заходит речь и о расследовании убийства Игоря Домникова. Президент дает команду разобраться.

Руководитель СКП Бастрыкин в третий раз отменяет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, а 18 февраля 2009 года следователь по особо важным делам СУ по ЦФО С.В. Василовский информирует, что материалы проверки №12пр-08 находятся у него, и просит предоставить дополнительные материалы. То есть какие-то следственные действия начались только спустя полтора года. Мало того, оказалось, что у всех этих следователей, якобы что-то там проводивших, не было даже текстов статей Игоря Домникова о Липецкой области.

18 марта 2009 года следователь Василовский запрашивает командировочные документы Игоря Домникова и начинает проверять версию Тагерьянова о том, что убить Домникова глава банды решил самостоятельно (напомним, на допросах Тагерьянов ссылался на несуществующую статью). То есть получается, что 6 лет — с того момента, как эти показания попали в дело, а Тагерьянов оказался за решеткой, — никто всерьез вообще ничего не проверял?

Получается, что так. Поскольку 15 апреля 2009 года следователь Василовский находит основания для возбуждения уголовного дела, которое получает №383503. Но… Дело возбуждено только в отношении Сопота и по ст. 111 ч. 2 п. «а» Уголовного кодекса — по факту подстрекательства к причинению тяжкого вреда здоровью. Здесь есть одна тонкость: данная статья — подследственна не СК, а милиции. И потому зам генерального прокурора В.В. Малиновский (прокуратура по ЦФО) определил: передать дело в ГСУ при ГУВД Москвы.

Только прокурор как-то забыл проинформировать редакцию и потерпевших. Не стали этого делать и милицейские следователи — они вообще не стали ничего делать: по крайней мере, ни в редакцию, ни к семье Домникова никто ни за чем не обращался. И только после скандальных писем в СКП в начале декабря 2009 года удалось выяснить, где находится дело №383503.

А 18 декабря 2009 года зам начальника ГСУ при ГУВД Москвы А.В. Степанцев сообщил, что дело, оказывается, было закрыто следователем Чертоусовым В.С. еще 7 сентября 2009 года за отсутствием в действиях Сопота «признаков преступления». При этом в прокуратуре о закрытии уголовного дела, которое трижды возобновлял лично Бастрыкин, и последний раз по поручению президента, ничего не знают: 28 декабря 2009 года прокурор отдела управления из прокуратуры по ЦФО В.В. Лузанов «обрадовал» редакцию вчерашними новостями: дело «изъято» из следственного управления по ЦФО и направлено в прокуратуру Москвы.

Пришлось писать неприятное письмо в адрес генерального прокурора, потому что закрались подозрения: дело не только в нежелании работать, вся эта следственная махина покрывает кого-то — либо Доровского, либо того, кто на самом деле стоял за ним.

Зам генерального прокурора Виктор Гринь почему-то ответил редакции дважды (31 марта и 5 мая 2010 года): «Данное решение принято незаконно, без проведения всех необходимых следственных действий, в связи с чем прокурором г. Москвы 27.04.2010 вынесено постановление о направлении материалов уголовного дела руководителю следственного органа для решения вопроса об отмене постановления о прекращении уголовного дела, в том числе для оценки действий вице-губернатора Липецкой области Доровского С.Б. Результаты контролируются».

На 16 июля 2010 года ни редакции «Новой газеты», ни семье Игоря ничего не известно о том, возбуждено ли опять дело, либо опять похоронено. Из «следственного органа» — ни звука, ни бумажки.

Тем временем. Сопот

Тем временем Сопот, благополучно избежавший обвинений в соучастии в двух убийствах, продолжал заниматься бизнесом — разным, но, говорят, не очень успешно. В кризис вообще прогорел. ООО ИТЦ «Газиндустрия» (торговля импортным отопительным оборудованием), к которому он якобы имел определенное отношение, оказалось в непростом положении — сорвались какие-то поставки. Плюс, по некоторым данным, с Сопота постоянно тянул деньги Тагерьянов, которому почему-то казалось, что он сможет откупиться в Верховном суде.

Именно в этот период времени в ГУВД Москвы под КУС №2079 было зарегистрировано сообщение о преступлении, подписанное неким бизнесменом, который сообщал о нанесенных ему тяжелых побоях, вымогательстве и угрозе убийством со стороны Сопота. Но бумага была спущена участковому из УВД «Даниловское», который и отказал в возбуждении уголовного дела: никто, несмотря на вмешательство прокуратуры, не смог найти ни фирму Сопота, ни его самого. Думается, не случайно… Из разговоров с сотрудниками ГУВД стало известно, что Сопот — фигура, хорошо знакомая многим милицейским чинам столицы: выпивали вместе, в баньке парились…

Тем временем. Доровской

Когда в 2002 году губернатор Королев переизбрался на следующий срок, единственным из старой команды, лишившимся кресла, стал вице-губернатор Доровской. Что послужило поводом для развода, неизвестно, о том толком не знают даже в ближайшем окружении Королева.

Доровской, который, собственно, некогда и привел губернатора к власти, ушел туда, откуда появился, — в бизнес. Его не обидели — он стал гендиректором колбасного завода ООО «Липецккомплекс», разъезжал по Аргентине и Германии, участвовал в выставках сосисок и давал интервью под заголовком «Вкусна колбаса, которую вырастил сам». Но завод быстро захирел, и Доровской его бросил.

Давний интерес Доровского к положению дела на водочном фронте свел его с местным заводом «Росинка», хотя какое формально он имел отношение к предприятию, выпускающему алкогольную и безалкогольную продукцию, доподлинно неизвестно. Зато всему городу известен скандал, сопровождавший расставание Доровского с «Росинкой». Даже самый главный местный бандит Генок Усманский, проживавший в одном доме с вице-губернатором, пытался было помочь.

Вообще-то расцвет Доровского-хозяйственника странным образом совпал с повышенной активностью мощной липецкой ОПГ, занимавшейся нелегальным рынком спирта, торговыми и рыночными площадями.

Доровской тоже питал слабость к рынкам и торговым центрам. Еще будучи вице-губернатором, он вел затяжную войну с руководством рынка «Центральный». А затем, после выхода в отставку, в крупнейшем липецком ТЦ «Спутник», который находился под контролем «липецкой братвы», у него был оборудован кабинет, хотя никакого формального отношения Доровской к центру не имел. Но место это оказалось плохое — одного за другим убивали директоров.

«Липецкая братва» интересовалась и другими торговыми точками: «Октябрьский», «Ноябрьский», «Декабрьский» — хозяин которых в итоге переуступил свои права третьим лица, что, однако, не спасло его от расправы. В итоге бандитские войны закончились тем, что убили самого главаря — Генка Усманского, и в Липецке появились новые авторитеты.

А Доровской как-то испарился из области. Он был обнаружен в соседнем Воронеже, где у его семьи дом, а у него самого — интересы в рыночном и строительном бизнесе. Единственный след активности Доровского на родине — недавняя сделка по покупке в Задонске бывшего колхозного рынка. Совершил эту операцию Доровской совместно с неким предпринимателем Мишустиным, которому народная молва приписывает прежнее знакомство с нынешним вице-губернатором Липецкой области Юрием Божко.

Ну, в общем, что касается Доровского, — как-то устроился человек…

* * *

Из череды громких убийств журналистов хоть как-то раскрыть удалось только два: убийство Ларисы Юдиной в Элисте и Игоря Домникова в Москве — киллеры сели, но не осуждены заказчики. В обоих случаях заказчики, судя по всему, известны: следы ведут в кабинеты местных чиновников, и в обоих случаях по этим следам было решено не идти — очевидно, по причине политической нецелесообразности. Что воспринято как сигнал областными князьками, которые — будь они одеты в костюмы «Адидас» или «Бриони» — продолжают разбираться с журналистами. И никто не может привлечь их к ответственности: ни зам генпрокурора, ни глава СКП, ни президент…

Вячеслав Измайлов

военный обозреватель «Новой»
Сергей Соколов

15.07.2010

10 лет назад был убит Игорь Домников. Убийцы сидят, заказчик и посредник неплохо чувствуют себя на свободе. Чтобы они, наконец, предстали перед судом – надо, чтобы президент вмешался еще раз?

Человека, которого мы считаем заказчиком убийства Игоря, за глаза называли «крестным отцом». Люди, знавшие вице-губернатора Доровского, уверяют: подобное прозвище ему было лестно. В области, охваченной бандитскими войнами, он умел решать проблемы жестко и эффективно. Его соседями по элитному дому были: глава местной ОПГ «липецкая братва» и начальник УФСБ. Он живо интересовался рынками, водочным бизнесом, торговыми центрами — и когда был вице по экономике, и когда им быть перестал — и по необъяснимому совпадению директоров этих рынков, заводов и ТЦ отстреливали пачками.

Еще Доровской любил прессу: умело давал интервью, покровительствовал одним СМИ и гнобил другие, лично разруливал ситуацию с захватом вооруженными чоповцами телекомпании ТВК, после чего в ней сменился собственник и появилось ТВК+.

Это потом, когда его допрашивали по подозрению в причастности к убийству журналиста, Доровской оказался каким-то романтиком-недотепой из вспомогательной школы.

«Любимец СМИ» и целый вице-губернатор убеждал следователей, что он совсем не знал, как можно связаться с газетой, как общаться с журналистами, как убедить их в своей правоте, и потому попросил об одолжении не пресс-секретаря, а криминального предпринимателя Сопота, связанного с одной из самых кровавых российских банд — тагерьяновскими. И, видите ли, «крестный отец» никак не мог предположить, прося бандитов «помочь с журналистом», каковы могут быть последствия.

Все это не смешно, потому что в эту нелепость поверили все: от следователей до генеральной прокуратуры — и продолжают верить уже 10 лет.

Подъезд

12 мая 2000 года в подъезде новостройки, где жил Игорь, на него напали двое — забили молотком. 16 июля, не приходя в сознание, он скончался в НИИ нейрохирургии им. Бурденко. Врачи говорят: устал бороться со смертью…

Переехав в Москву, Игорь перестал заниматься расследованиями — писал очерки нравов, смешные зарисовки с нашей безрадостной натуры. И потому мы никак не могли сообразить, кому этот веселый, искренний и открытый человек мог настолько перейти дорогу. Разве что кому-то очень амбициозному, кто не выносит ни малейшей насмешки, кто мнит себя вершителем судеб, — какому-нибудь крестному отцу, наделенному властными полномочиями… Так думали мы, все внимательнее приглядываясь к Липецкой области, о руководстве которой Игорь написал серию язвительных публикаций — не расследований, впрочем, а фельетонов. Тем более что ходоки от администрации области у редакции появлялись и с Игорем разговаривали — мутные какие-то ходоки, опасные…

Возбужденное 12 мая 2000 года прокуратурой Москвы уголовное дело №178325 то приостанавливалось по стандартной формуле — «в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых», то опять открывалось, чтобы вновь замереть. Короче, висяк, если бы не стечение обстоятельств. Следаки и опера из Татарстана тогда занимались тагерьяновской ОПГ (названа по имени главаря банды Эдуарда Тагерьянова из Набережных Челнов). В рамках именно этого дела (№119047) один из арестованных членов ОПГ дал показания, в том числе и по убийству Домникова. В апреле 2004 года уголовные дела объединили. А правая рука Тагерьянова — Безуглов — признался: убийство Домникова организовал он, убивали Хузин, Казаков и Бабков.

Тагерьяновские

ОПГ образовалась, как и большинство в те времена, — из районной гопоты. Только главарь оказался посильнее многих и превратил разношерстных отморозков в банду профессиональных киллеров. На их счету только 23 доказанных убийства в различных регионах России. И еще 50 криминальных эпизодов: похищения, изнасилования, вымогательства… Тагерьянов был в авторитете, с ним ездили париться в баньке и на охоту местные силовики — именно потому эта банда столько лет была недоступна для правосудия. Тагерьяновские имели свой интерес и в Липецкой области — интерес был водочным: рынок нелегального и легального алкоголя.

Неравнодушен был к водочному бизнесу и вице-губернатор по экономике, бывший банкир Доровской. Известен конфликт вокруг Воскресенского ликеро-водочного завода, директор которого Дмитрий Митин в 2001 году был расстрелян в собственном доме, а вице-губернатор поучаствовал в последующем банкротстве предприятия: как писала местная пресса, производство было поделено на две части — та, которая производила спиртное, отошла под контроль администрации. Да и после отставки Доровской имел некоторое отношение к заводу «Росинка», производившему и минеральную воду, и водку.

Был у Доровского и Тагерьянова и общий знакомец, некто Павел Сопот, что занимался достаточно жестким бизнесом для постдефолтных лет — способствовал возврату долгов. В том числе в Липецке.

Крах тагерьяновских случился летом 2003 года — начались аресты в связи с убийством гендиректора ОАО «КамАЗ-Металлургия» Фабера. К разработке банды лишних людей не привлекали, зная о тесных связях Тагерьянова с правоохранительными органами. На успех надеялись не особо не только поэтому — тагерьяновские отличались звериной жестокостью: убивали изощренными способами, свидетелей не оставляли в живых ни при каких обстоятельствах…

Как они убивали Игоря

Заказ «проучить» журналиста Безуглов получил лично от Тагерьянова в апреле 2000 года. Вызвал в Москву опытных боевиков — Хузина, Бабкова, Казакова. Подъехали к редакции, пригласили на разговор Домникова, запомнили журналиста и с 4 по 11 мая следили за ним. Купили неприметную «Оку», на ней и приехали к дому в Марьино. Хузин и Казаков отправились в подъезд, Бабков по рации из машины координировал их действия.

Безуглов следствию рассказал все. Те же показания повторил и на очной ставке с Тагерьяновым, при этом упомянув, что приказ главаря был связан с «проблемами в Липецкой области». И следствие моментально определило мотив преступления — убийство связано с профессиональной деятельностью журналиста. То есть у самих тагерьяновских к Домникову никаких претензий не было, они выполняли чей-то заказ. Чей?

Чей

Во время первых допросов Тагерьянов указал на Павла Сопота — именно он попросил его в одном из кафе на юге Москвы в апреле 2000 года «проучить» журналиста, чтобы тот больше не писал ничего плохого о Липецкой области, поскольку у бизнес-партнеров Сопота создаются проблемы. И передал Тагерьянову газету со статьей Домникова.

Сопот был арестован, тем более что проходил еще по одному убийству, совершенному тагерьяновскими. И Сопот дал показания. Он сказал, что все было именно так, только это была не его инициатива — об одолжении попросил вице-губернатор Доровской, он же и передал газету. То же самое Сопот повторит и нам в редакции «Новой», когда окажется уже на свободе. Но будет утверждать, в том числе и в суде: якобы об убийстве разговор не шел, а то, что убили, — так это эксцесс исполнителя…

Сам Доровской в своих показаниях (от 10.12.2003 и 24.04.2004) признался: действительно, в апреле 2000 года он обращался к Сопоту по поводу Домникова, действительно, передавал газету. Но якобы при этом Доровской просил лишь привезти журналиста, потому что сам не знал, как это можно устроить.

Задать вопросы в суде Доровскому не удалось — его туда не вызвали.

Следствие в самом начале не особо верило Сопоту и Доровскому. Но 15 декабря 2003 года неожиданно меняет свои показания Тагерьянов: он утверждает, что никто его разобраться с Домниковым не просил, он сам так решил, поскольку журналист «Новой» писал о каком-то заводе в Подмосковье по производству сжиженного газа. Однако Домников такой статьи не писал, что не помешало эту версию посчитать основной, отпустить Сопота на свободу и больше не тревожить уважаемого вице-губернатора. Логика Тагерьянова понятна: нужны были дойные коровы на свободе, которые помогут откупиться от суда и следствия. И руководство прокуратуры Татарстана почему-то пошло на поводу…

В своем постановлении (январь 2007 года) зам прокурора республики Ф.Х. Загидуллин, отвечая на заявление жены Игоря, Маргариты, которая настаивала на привлечении заказчиков к ответственности, напишет так: следствием «каких-либо данных, свидетельствующих о причастности П.К. Сопота и С.Б. Доровского к организации нападения на журналиста И.А. Домникова, не получено». На этом основании в возбуждении уголовного дела было отказано.

То есть заказное убийство по мотивам профессиональной деятельности журналиста есть, а заказчиков как-то не оказалось — дело в отношении них даже не выделили в отдельное производство, а о Сопоте и Доровском просто забыли.

Процесс начался 4 сентября 2006 года, 29 августа 2007-го закончился обвинительным приговором. Тагерьянов, несмотря ни на что, получил пожизненное, как и непосредственный убийца Домникова — Хузин. 26 февраля 2009 года Верховный суд оставил этот приговор в силе.

Война в письмах

Только после личной встречи с руководителем Следственного комитета Александром Бастрыкиным о заказчиках решено было вспомнить. 15 октября 2007 года глава СКП лично отменяет постановление прокуратуры Татарстана. Бастрыкин пишет: «…решение об отказе в возбуждении уголовного дела принято преждевременно, без полного и всестороннего исследования всех обстоятельств… версия о причастности последних (Доровской и Сопот. — Прим. ред.) к совершению преступления в ходе проверки фактически не исследовалась… Вместе с тем в ходе предварительного следствия обвиняемый Хузин А.М. показал, что Безуглов Г.А. сообщил другим соучастникам преступления о том, что потерпевший в своей статье задел «интересы» Сопота П.К., т.е. фактически указал на него как на «заказчика».

 


Опубликовано

в

от

Комментарии

Добавить комментарий