Соколиный перстень

 

Андрей Окулов, наш корр.

Г. Берлин

Соколиный перстень

 

Он появился в утреннем летнем небе без приглашения. Деловито прочертил небо, будто по линейке: не торопясь, выискивая что-то с высоты. Соколы и коршуны в Германии ничего не боялись: представить, что какой-нибудь охотник в них выстрелит, было просто невозможно. Птицы чувствуют, когда они находятся под защитой государства. Для природы это неплохо, но сами птицы от этого наглеют.

Мало того, что никто не мешает их беззаботной жизни, но хищники в этой стране перестают охотится.

Они просто сидят на проводах вдоль немецких автобанов и ждут. Ждут, пока нескончаемый поток машин не задавит какого-нибудь зайца, крысу или енота. Пернатому хищнику нужно только успеть быстро спикировать на дорогу и подобрать добычу. И к чему ему, после этого, на кого-то охотится? Зоологи бьют тревогу: немецким хищникам грозит ожирение!

В Европе животные давно научились жить бок о бок с людьми. В Англии лисы питаются из помоек, в Берлине кабаны стали настоящим бедствием для дачников: поди, докажи ему, что воровать из садовых домиков нехорошо, да и разрывать аккуратные грядки тоже негоже. Стрелять их в черте города нельзя, а словесных внушений они не понимают.

Но этот сокол просто наслаждался ясным летним днем, явно никого не выслеживая. Хотя белок и кроликов в округе хватало. По крайней мере, так показалось Автору, когда он вышел на балкон. Глядя на сокола, он вдруг запел старинный русский военный марш:

Взвейтесь соколы орлами

Полно горе горевать

То ли дело под шатрами

В поле лагерем стоять!

Похож ли голос сокола на клекот орла? Автор не успел это вспомнить, но ему отчетливо почудилось, что птица ему подпевает прямо с небес. Причем, чисто, не фальшивя. Как если бы сокол уже разучивал эту песню, причем не один раз.

"Странно. Ведь сокол — не попугай"

Автор пожал плечами: ленивые немецкие соколы до разного могут додуматься. Да и песня соответствующая. Вдохновила пернатого, должно быть. В ярком свете июльского солнца птицу можно было рассмотреть во всех деталях. Но, вдруг, сокол заметил на земле что-то, представлявшее для него интерес. Если раньше его крылья были широко расправлены, то теперь он сложил их: крылья и хвост стали похожи на трезубец, клюв же птицы стал его основанием. Сокол стремительно ринулся вниз, исчезнув за домами. Через несколько секунд он вернулся, держа в когтях какой-то серый комочек, и деловито полетел прочь.

"Крыса, должно быть. Кролики крупнее"

Теперь Автору стало понятно, почему когда-то предки Рюрика выбрали своим родовым знаком трезубец: это был символ пикирующего сокола. Потом трезубец стал первым гербом России. Но когда украинские националисты вздумали создавать свое государство, он решили, что трезубец и есть их настоящий герб. Поди, разубеди.

Сокол куда-то умчался со своей добычей. Действительно ли он высвистывал старинный военный марш, или это просто показалось, Автор не понял. Но день нужно было начинать.

Он потянулся и оглядел балкон. Какие-то растения, посаженные в прошлом году, не пережили зиму: из сухие стебли торчали в разные стороны как упрек тому, кто их здесь посадил. Автор попытался смущенно оправдаться:

— Фирма писала, что вы морозоустойчивые. И зимы здесь мягкие. Вас поливали, удобряли…

Сухие стебельки лишь грустно покачивались под слабым весенним ветерком. Автор еще раз оглядел все горшки с цветами.

— Рюгенская земля! Славянская. Вот, на что она точно сгодится.

На острове Рюген Автор был осенью предыдущего года. 

Вместе с матерью, братом и друзьями. Изрезанная береговая линия, белые скалы, заросли облепихи.

Мыс Аркона. Именно здесь стоял древний одноименный славянский город. Его в двенадцатом веке разрушили датчане. Потом остров переходил от одного немецкого княжества к другому. Славяне растворились среди немцев. Считается, что князь Рюрик, которого призвали княжить на Русь, был именно славянским князем с острова Руян, как его называли славяне. В русские сказки он вошел как «Остров Буян».

Здесь находился храм языческого бога Святовита. Самих деревянных идолов сожгли датчане, еще в двенадцатом веке, но возле маяка в Арконе сегодня  поставили нескольких деревянных болванов, что и должно таких идолищ символизировать. Типичный "новодел".

Сохранился лишь старинный  славянский крепостной вал, который весь порос деревьями, да еще древний курган, пока еще не пострадавший от раскопок.

Неподалеку от этого кургана Автор и решил набрать целый пластиковый пакет древней славянской земли. Зачем? Чтобы символично засыпать ее в горшки с цветами на своем балконе. Дескать, у меня даже цветы на балконе в Берлине растут в славянской земле.

Конечно, он мог бы додуматься и до того, что сам Берлин был когда-то славянским, но на Рюгене жил Рюрик. Конечно, если верить некоторым историкам.

Автор вытащил пакет с землей из кладовки. За зиму он его не раскрывал ни разу: зачем? Земля она и на Рюгене земля. Хотя и славянская.

Землю он засыпал в пакет на торфяном болоте, недалеко от славянского кургана. Сам курган он не трогал, опасаясь неприятностей с властями.  Спутники подсмеивались над ним всю дорогу до Берлина. Ничего, "земельный надел" пригодился. Он с трудом вытащил пакет на балкон. Земли хватало на все горшки, Автор щедро сыпал ее налево и направо. Так, вроде, достаточно. Осталось еще полпакета. Вдруг, в мешке с землей что-то блеснуло.

Автор осторожно вытащил горсть земли с блестящей находкой, и просеял лишнее сквозь пальцы. Это было какое-то толстое кольцо, в котором застряла трухлявая ветка. Вероятно, в спешке нагребая в пакет рюгенскую землю, он не заметил, как засунул в пакет странную блестящую вещицу. Мало ли, что это может быть? Туристы на Рюгене что только не теряют. Блестело не все кольцо, а только его верхняя часть. Автор начал расчищать находку. Толстый трухлявый сучок, на который было надето кольцо, был главным препятствием. Автор повернул сучок несколько раз и он выпал из кольца на пол. Он поднял его и увидел, что на конце сучка находился желто-коричневый ноготь. В животе у Автора отчего-то похолодело.

Палец. На каменном полу его балкона валялся человеческий палец. Именно его он привез с острова Рюген, вместе с надетым на него кольцом. Кольцо он продолжал держать в руке, соображая, что же делать дальше. Трупы людей, умерших тысячи лет назад, могут сохраняться в торфе до нашего времени. Подобные находки — не редкость для Европы.

Вызвать полицию? И заявить, что где-то тысячу лет назад на острове Рюген кого-то убили, а его палец с кольцом Автор случайно засунул в пакет с землей. Навряд ли полиция сможет разобраться. Розыск человека без пальца точно не объявят.

Пока Автор размышлял о неожиданной находке, он ушел с балкона в кухню. Моментально слетелась стая воробьев, желавшая проверить содержимое кормушки. Они делали это каждый день, особенно если Автор появлялся на балконе с каким-нибудь мешком.

Но на этот раз они там не задержались. Их испуганный писк заставил Автора обернуться. Неужели они испугались валявшегося на каменном полу человеческого пальца?

Это был сокол. Он стремительно спикировал с небес на балкон Автора. Птица гордо сидела посреди балкона и строго смотрела хозяину прямо в глаза. Автор боялся пошевелиться. Сокол повернул голову налево, потом направо, подобрал что-то с полу и взмыл в небо. Автор осторожно вышел на балкон: может, сокол схватил одного из воробьев?

Пакет с землей стоял на месте. Человеческого пальца, валявшего на полу балкона, нигде не было. Как это понять? Неужели сокол прилетел, чтобы забрать с собой улику преступления, совершенного тысячу дет назад? Или его интересовало странной кольцо на мумифицированном пальце.

Автор вернулся на кухню. Исчезновение пальца почему-то заставило его облегченно вздохнуть: одной проблемой меньше. Кольцо лежало на столе как и прежде. Автор принес из кладовой тряпку, предназначенную для протирки стола, и начал тщательно протирать ею кольцо. Минут через десять стало ясно, что это был массивный мужской перстень. Вроде перстня с печаткой. Перстень приобрел характерный матовый блеск.

Серебро. Понятно, что несколько веков в торфе придали ему соответствующий цвет. Но что за рисунок наверху? Автор снова принялся протирать загадочную находку.

Это было золото. Напаянный герб в форме трезубца. Автор пригляделся. По форме это было похоже на трезубец, но вот очертания перьев, вот голова…

Сокол. Самый настоящий славянский сокол. Это был гербовой перстень, изображение было выпуклым: оттиск на сургуче таким не оставишь. Тогда что он должен был символизировать? Наверное, какую-то власть. Автор повертел перстень в руках.

Пока что вокруг были одни вопросы. Но одно идея внезапно пронеслась у него в мозгах, наподобие того сокола.

Современная техника позволяет многое решить.

Автор ушел в соседнюю комнату и через несколько минут вернулся с цифровой камерой в руках. Он положил соколиный перстень на лист бумаги, дождался, пока луч солнца дойдет до него и нажал на спуск. Повернул перстень и снял его в другом ракурсе. Потом повернул и сделал третий снимок. Теперь три снимка давали полное представление об этом артефакте.

Закачать снимки в компьютер было делом нескольких минут. А потом? Автор задумался.

Куда их теперь посылать, и с каким сопроводительным письмом?

"Этот перстень был надет на отрезанный палец, который унес сокол, а палец я случайно загреб вместе с землей на острове Рюген. Вы не знаете, кому там около тысячи лет назад могли палец отрубить и не скучает ли этот инвалид по свому перстню"?

Хорошая рекомендация в психиатрическую лечебницу.

Автор задумчиво вертел в рука таинственный перстень.

— Интересно, как выглядели древние славяне острова Руян? Высокие шлемы были характерны для русских витязей, но это исторический шаблон. Ведь у тех славян и письменности не было, поэтому о них так мало известно.

Автор надел перстень на средний палец правой руки. Он сидел как влитой. Автор снова вышел на балкон и оглядел двор.

Небо стало хмурым без предупреждения. Он опустил взгляд: весь залив был усеян кораблями под незнакомыми флагами. Город на горе был объят пожаром. Деревянные дома горели как щепки. Крики и шум битвы сливались с воем пожара.

Сам он стоял под кряжистой сосной на горе и смотрел на происходящее, понимая, что не в силах что-нибудь изменить.

— Князь Славомир! Они разрушили храм Святовита и сожгли его священное знамя. Жрец убит. В Арконе уже не осталось защитников. Нужно уходить на другой берег.

Это кричал здоровый рыжий детина в кожаной куртке. В руке он держал меч, его лицо было залито кровью: удар меча отсек ему половину уха и рассек щеку.

— Ты носишь княжеский перстень, ты поклялся, что если враг ворвется в Аркону, ты сам отсечешь себе палец, на котором носишь знак княжеской власти. Руян большой, нам нужно уходить на другой конец острова. Там еще остались наши корабли, нужно бежать на материк. Там нас варяги не достанут.

Детина воткнул меч в землю и отдышался.

— В местные леса варяги не сунутся — они сильны только на море. Мы еще можем собрать уцелевших людей.

— Но ведь я им поклялся…

Свой голос Автор не узнал. За него говорил кто-то другой. Его голос был хриплым и подавленным. Как он сейчас выглядел? Человек себя не видит, а зеркал в лесу не было. Постоянный вой ветра указывал на Рюген, треск пламени пожаров и крики раненых — на двенадцатый век. Автор помнил, что именно тогда датчане разрушили город Аркона.

"Это перстень"!

Автор с трудом снял его с пальца. Он стоял на балконе своего дома в Берлине. Пейзаж во дворе был прежним, если не считать рокот газонокосилки: рабочие подстригали траву. Он подбросил тяжелый перстень на ладони. Кто-то пытался ему что-то рассказать. С помощью соколиного перстня. Княжеского. Теперь он знал, что он принадлежал князю Славомиру.

Балтийские славяне. Как мало о них знают современники. А ведь они жили на территории всей восточной Германии. Автор зашагал по комнате взад-вперед.

Почему он решил позвонить Роберту? Старый казак может что-то знать. Он сидел на маленьком датском острове, жил там с женой и почти ни с кем не общался. Но в былые годы он перечел огромное количество книг, историей интересовался всегда.

Автор набрал его номер. Старик выслушал его рассказ про соколиный перстень с острова Рюген. Про отрезанный палец и свое видение Автор решил ничего не говорить, чтобы не перегружать пожилого человека ненужной мистикой.

— Остров Рюген? Почитай "Боривоя" Алексея Константиновича Толстого. Это один из немногих наших авторов, который занес тему балтийских славян в русскую литературу. Хотя всего лишь одним стихотворением.

— Спасибо, Роберт!

— А больше я о них тебе ничего сказать не могу.

Автор повесил трубку. Может, надеть перстень еще раз? Нет, уж лучше обратиться к литературе. Это средство было более конвенциональным.

 

Расписными парусами
Море синее покрыто,
Развилось по ветру знамя
Из божницы Святовита,

 

Плещут весла, блещут брони,
Топоры звенят стальные,
И, как бешеные кони,
Ржут волынки боевые.

 

Я вернулся из Арконы,
Где поля от крови рдеют,
Но немецкие знамена
Под стенами уж не веют.

 

И под всеми парусами
Он ударил им навстречу:
Сшиблись вдруг ладьи с ладьями —
И пошла меж ними сеча.

 

То взлетая над волнами,
То спускаяся в пучины,
Бок о бок сцепясь баграми,
С криком режутся дружины;

 

Автор отвлекся от текста. Было понятно, что сам А.К. Толстой знал об этих славянах не так уж много. А образ Боривоя был собирательным. Но вот Славомир своим перстнем настаивал на своем существовании.

Автор еще раз посмотрел на перстень.

— У них не было письменности. Свои дома, крепости и храмы балтийские славяне строили из дерева. Все, что нам о них известно, мы знаем по рассказам их врагов. Понятно, что ожидать от них объективности не приходится: им нужно было описать врага так, чтобы оправдать себя в его истреблении.

Автор оделся и вышел на улицу. Еще одно берлинское лето. Он вглядывался в лица немецких прохожих: подспудно искал в них славянские черты. Иногда попадались. Но это могли быть приезжие сербы или поляки. Лужицкие славяне жили южнее, возле Коттбуса.

Вернувшись домой, Автор взял со стола перстень. Он таинственно поблескивал золотым соколом, будто намекая на что-то. Дрожащими руками, Автор надел его на средний палец правой руки и замер.

Потом ровно ничего не было. В небе плыли рваные облака и никакого намека на сокола. Автор походил из комнаты в комнату, вышел на балкон. Ничего.

— Интересно, были у балтийских славян кольчуги или они сражались в панцирях? Раскопки ничего не принесли.

Снимки. Автор сел за стол и стал через интернет искать сайты музеев, которые могли зан6иматься древними славянами. Несколько адресов показались ему подходящими.

Он быстро составил письмо-запрос следующего содержания:

" Некоторое время назад я купил на барахолке перстень с изображением сокола. Никакой пробы и маркировки на нем нет. Судя по внешнему виду, перстень мог принадлежать славянскому князю с побережья Балтийского моря. Не могли бы вы дать мне необходимую информацию о находке".

Прошло несколько дней ожидания. Германские музеи отличаются пунктуальностью и на официальные запросы обязаны отвечать.

Обязаны, но знать что-либо их никто обязать не может. Ответы не отличались оригинальностью.

" Перстень похож на древний… Укажите точно, в каком месте и когда он был изготовлен… Какие сопроводительные документы у вас на него имеются… В каталогах такой перстень не содержится… Сокол — древний символ, изделий с его изображением, встречается немало"…

Современная электронная почта ускоряет процесс, но не гарантирует результата.

— Бедные полабские славяне! Мало того, что их уничтожили, так и подвергли забвению. Вот что значит не иметь своей письменности. У них и монет своих не было.

Автор снял соколиный перстень с пальца и положил его в стол. Тупик.

День, после дождливого лета, выдался жарким. Солнце будто оправдывалось за недавние затяжные дожди. На Рюген Автор пока не собирался. Да и что там можно было найти? Славянские камни не очень отличаются от камней немецких, тем более, если они не сложены ни во что, кроме вала или курганов.

Почему считается, что все таинственное случается ночью? Иногда кажется, что призраки появляются из солнечного света, именно в такой день, как этот. Ведь у славян была колдунья по имени Полуденница, которая появлялась в полдень и уводила детей в неизвестность.

Автору показалось, что в соседней комнате раздался какой-то шорох. Сначала ему подумалось, что это воробей залетел туда через открытую балконную дверь.

— Надо бы открыть окно и выгнать маленького наглеца…

Автор зашел в соседнюю комнату и увидел ЕГО.

Яркое солнце освещало только его силуэт. Высокого мужчину в темном балахоне. У него были золотые волосы и пушистая борода. Всего остального Автор увидеть не мог:  слепящее солнце этого не позволяло. Наверное, пришелец сам выбрал это место, желая сохранить инкогнито.

— Здравствуй. У тебя мой перстень. Ты бы его не нашел, если бы я сам этого не пожелал.

Автор прищурился, желая рассмотреть говорившего.

— Славомир?! И зачем ты это сделал?!

Гость воздохнул.

— Когда-то это было мое имя. Я носил княжеский перстень с изображением сокола — древнего символа славян. Но враги разрушили нашу столицу Аркону. Они поработили моих подданных, других изгнали в Польшу и Белую Русь. Там сейчас живут наши потомки. Я поклялся в храме Святовита отрубить себе палец с перстнем княжеской власти, если это случится. И я сдержал свое слово.

Пришелец вытянул вперед мускулистую руку и подставил ее под луч солнечного света. Средний палец правой руки был обрублен у самого основания.

Автор вздрогнул.

— Почему на тебе черные одежды? И почему немцы и датчане вас так ненавидели? За то, что вы были язычниками?

Теперь вздохнул Славомир.

— Мы не желали принимать католичество, которое нам навязывали наши враги. Они хотели чтобы мы покорились римскому папе и его вассалам. Язычество наше было религией детей, мы еще не знали Христа.

Нам не было равных на море Варяжском. Не из варягов призвали русы себе царя: всех, кто здесь жил, называли "варягами". Наш князь Рюрик ушел на Русь и стал ее царем. Чужеродного влияния в русском языке нет. Рюрик был славянским князем. Его потомки приняли православие и сами крестили Русь. Но нам нельзя было ничего навязать. Я сам не желал покоряться тем, кто уничтожал мой народ.

Я выполнил обет, данный когда-то в храме Святовита. Потом ушел на Русь, принял православие и стал монахом. Теперь мои кости покоятся в одном из монастырей Белой Руси. Это славянский сокол нашел мой палец и вызвал меня сюда. Черные одежды? Это клобук монаха. В монастыре у меня уже было другое имя.

Автор перестал пытаться разглядеть того, кто не хотел быть увиденным.

— Зачем? Ты ведь уже давно нашел свою правду и свой покой.

В лучах солнца было видно как Славомир мотает головой из стороны в сторону.

— Я не о себе. Мои люди были язычниками. Мы были храбрыми воинами, но не знали письменности. Нашу историю писали наши враги. Мы были не большими морскими разбойниками, чем скандинавы, которые нас истребляли. Мы были для них просто соперниками. Ты нашел мой перстень, чтобы рассказать это. Вот и все.

Автору стало неловко.

— Славомир, но я ведь и тебя толком не видел. А рассказ призрака — странное основание для повествования.

Его огромная фигура начала бледнеть.

— Расскажи хотя бы это. А то не останется вообще ничего.

Автор понял, что гость сейчас уйдет.

— Славомир! Прежде, чем ты уйдешь, скажи, что сделать с твоим перстнем?!

Он взмахнул рукой с отрубленным пальцем.

— Брось его в Хавель! Пусть славянский соколиный перстень лежит в славянской реке. Прощай!

Фигура растворилась в солнечном свете. Автор еще раз взглянул на массивный перстень.

— Он не сказал, какое имя ему дали, когда он принял православие. Наверное, не посчитал важным. Это ведь перстень князя Славомира.

Автор оделся и пошел к электричке. Одна пересадка, и вот уже станция Николазее.

— Символично. Станция Николазее возле славянской реки Хавель.

Автор вышел на берег, достал из кармана соколиный перстень, последний раз посмотрел на золотого сокола. Чтобы не затягивать прощание с таинственным предметом, размахнулся и забросил его подальше, будто стараясь докинуть до середины реки.

Перстень ярко блеснул на солнце. С неба раздался какой-то радостный крик.

Автор поднял голову: сокол очертил над рекой круг и пронзительно прокричал:

— Николай! Николай!

После чего умчался за верхушки деревьев.

— Так вот какое имя получил при крещении князь Славомир! Теперь буду знать за упокой чьей души нужно молиться…


Опубликовано

в

от

Метки:

Комментарии

Добавить комментарий