О проблемах королевского краеведения

ФЕЛЬЕТОН НЕЗАВИСИМОГО ЖУРНАЛИСТА С РОДИНЫ ГЛАВНОГО БРЕНДА ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ

Отчего краеведам живется невесело в Путинский период королевской власти
 
А она таки вертится! Земля. Чтоб над ней мы не вытворяли.
И я тоже.- Кручусь!
Между тещей и женой.
Внуками и детками.
Соседями и Пенсионным Фондом, в свои то 56 лет.
Между долгами  Сбербанку  и долгом перед Отечеством.
Должен я ведь Отечеству и его молодежи поведать об историческом наследии родины Королева, этого не вещего явно Олега.
Вот и дали мне под 20 процентов с хвостиком , для продолжения  выхода моих книг по краеведению – сумму в дорогом и любимом Сбербанке России, за которую я должен за три года — выплатить уже  аж типа 2 тысячи евро, если не в рублях.
Вот я и кручусь.
Книги пишу для молодого поколения, что все меньше читает книг, по заветам партии Путина.
Книжного магазина в Тербунском крае нет, но разве это меня остановит?
Верчусь.
Между желанием отдыхать в Лазаревском, где ловится скумбрия,  и необходимостью полоть грядки на фазенде у тещи, и возможностью удить карасей на родине Тербунского главы района в Голопузовке.
Кручусь- верчусь, постоянно, —  между музыкой, краеведением, живописью – чтоб не подумали, что я какой нибудь госчиновник и могу только дурить народ.
Я живу то среди мира реальности и мира российского телевидения.
Между новостью и хреновостью. 
Врачами и грачами. Удочками и тяпками. Между всходами огурцов и ростками надежды на будущее.
Живу под флагом  с липой по оси кручения, если справа-налево, и под персидско-тербунским знаменем с персидской птахой ибн Гамаюнэ, если слева – направо вертеться.
Кружусь, кружусь, вопреки призывам друзей остановиться, и отдышаться, наконец.
Движусь по спирали, в философском плане. Но — удовольствия не получаю.
Ни от собственной пенсии, на которую не то что там  книг не издать –  прилично кушать каждый день – себе дороже. Ну и хожу неестественно, не в лейблах от какого нить там  Юдашкина, или, не дай Бог, от Версачче. 
А,  как и большинство других россиян – во всем китайском. Кончая семейными, пардон муа,  трусами ,  непритязательной расцветки..
И толку я пока от такой жизни не вижу.
Не вижу внимания от земляка Олега, хотя очень внимательно издаю косяком книги  по историческому наследию родного ему края, где он с друзьями в босоногой юности – били из рогаток лампочки на главной улице имени террориста-большевика, мечтавшего кокнуть царя Николку.
Ни от картин моей счастливой жизни по всем каналам.
А все — от отсутствия любви.
»Единая Россия мне не нравится. Партии госчиновников я тоже не подарок. Государству я не то чтоб особо не  нравлюсь. Просто я не олигарх и не бизнесмен и толку от меня – никакого. 
Государство книжки не пишет. Производя другую писчую продукцию, вроде – тех самых денежных знаков, которых мне не хватает для издания книг, устроительства авторских выставок, командировок в архивы и музеи, и другой общественной значимой деятельности краеведа и гражданина , которому по Конституции декларированы равные права с губернатором и даже прокурором.
Но я подхожу к апофеозу моего повествования…
Тут недавно в приснопамятных Тербунах  произошел  международный катаклизм частного  значения.
Ко мне из Австралии друг приехал. Как и я – литератор. Умный человек еврейской национальности.
А так как с детства я дружил с соседом, одноклассником и лучшим другом детства —  Мойшей Гольдвассером,  и потому идиш впитал вместе с запахами общей кухни и чердака, где мы с Мойшей-Мишей  сушили пескарей, то, о зохен вэй, мы с ним нашли таки общий язык.
Шо б я так жил — как мы друг друга понимали…
Правда таки австралийский Элан Пассика не понимал, почему его австралийская пенсия позволяет ему с женой каждым летом, накопив, ездить по Европам…  А моя пенсия от Путина позволяет, накопив, свозить его таки разок  в Елец и там в кафе угостить его фирменными русскими щами.
Друг начал задавать вопросы. И тут мы начали друг друга не понимать. Типа, как не понял бы  собеседника —  заяц русак, общаясь с кенгуру.
Конечно – Кергунляндия это тоже мир загнивающего капитализма. 
А всем известно, что там, за океанами, бушуют весьма извращенные 
представления о смысле жизни.
Им там круглосуточно подавай теплую воду. А у нас то летом, в дни приезда в Тербуны импортного товарища – был семнадцатый порыв за квартал – дряхлого  водопровода , ровесника Путина, и потому родина Королева предлагала австралийцу, в его 70 лет приехавшему на историческую родину – удобства во дворе и воду из ведра.
 Предлагала ждать глубокой  ночи, когда напор в водопроводе достигнет апогея и апофеоза , и  из свежее исправного водопровода начнет бежать сначала ржавая вода, а потом – вода, пригодная для омовения австралийского тела в условиях Тербунского летнего периода.
Я таки все же старался танцевать вокруг гостя семь сорок, и петь, услышанную в детстве от  маминой подруги, акушерки  Розы Гольдвассер ,песни , про вайс цигеле, белую овечку, а также жалобное, про покупку папирос с босыми ногами,  и про тум, понимаешь, балалайку.
А на бис, вспомнив детство и слова с заезженной пластинки на патефоне семьи одноклассника и друга детства, я спел Эллану прекрасный, с детства заученный  текст, попадая в ноты:
Hava nagila, hava nagila
Hava nagila venis'mecha
Hava neranena, hava neranena
Hava neranena venis'mecha
Uru, uru achim
Uru achim belev same'ach 
Ну а раз Уру ахим белев самэах – то пока, тода раба,  жить то можно!
Это несколько поднимало настроение моего австралийского товарища после моционов по Зоне Тербуны.
Где есть аж семь фонтанов.
И другие не  буржуазные излишества.
Цветы, например, в плошках на столбах по главной улице Тербунов, чахлые к жарким вечерам.. Бассейн КСК, который работает только зимой.
Картинки на стенах коридоров в администрации района, где есть картина Борковского замка.
Когда то это была школа, в котором учился  мой австралийский друг. А его папа преподавал немецкий. А так как я люблю Ханриха Хайнэ, то мы иногда читали с ним наизусть что нибудь, типа: «Их вайс нихт вас золь эс бедойтен»…И тогда  я вспоминал свое интервью на остатках моего немецкого, языка Гете и Шиллера, за который в детстве я получал дипломы на школьных Олимпиадах, а затем преподавал немецкий в седьмых классах…Интервью шло  в Ельце с Мишей Стаховичем, виолончелистом, чемпионом мира по теннису , а тогда – гостя из Австрии и  друга всех липецких краеведов, включая моего ныне покойного друга Володи Заусайлова.
Да… Мой друг Эллан Пассика не обижался на тербунскую действительность.
Он все же  значительную часть жизни прожил в СССР.
А у нас, сами понимаете,  в СССР – всегда были нравы попроще.
Суровые слова на обшарпанной штукатурке. Сегодня такие  словосочетания в мой адрес на сайтах выводят мои оппоненты от партии Путина. Отходы собачьих и кошачьих кишечников в подъездах домов с местами общего пользования.
Сегодня Россия это не СССР.
НО в Липецке нравы совков прогрессируют, особенно в предвыборные кампании.
Ренессанс, в общем.
А я тут, в центре Черноземья. Где нет червей в пашнях, но червивиет в обществе — вертикаль власти.
А тут — австралийский друг.
Спрашивает: почему мне, руководителю районной организации краеведов —  местные власти не помогают? У нас в Мельбурне и везде, говорит приезжий товарисч, —  – тем, кто занимается краеведением дают гранты, премии, разные возможности самовыражения. У вас что – губернатор и его заместители – не патриоты родного края?.
А откуда я знаю? Послушаешь его или заместителя штатного патриота области – госпожу Куракову – патриоты. Посмотришь на главного краеведа области Сашу Клокова, вечно безработного, как и я – начинаешь барзо дюже сумлеваться!
Короче – послушал я Эллана Пассику. И выглядел перед ним, как шлима, типа по русски – идиет. 
Не то чтоб — Ахронот Идиет, а русский идиет.
Типичный русский интеллигент. В эпоху тандема. На родине липецкого не вещего губернатора Олега.
Куда приехал друг
Только из Мельбурна.
И к которому местная власть, зная за неделю до визита,  от меня о его прибытии – ноль презренья, фунт забвенья. 
Словно к нам из Австралии литераторы прибывают чаще, чем сотрудники областной администрации.
 Которых местное начальство встречает с цветами, как очень дорогих гостей от партии Путина.
Согласно законам гостеприимства.
Но как провести австралийца  по Тербунам, зная что на весь райцентр один общественный нужник у вокзала, и тот уже месяц, как на ремонте?
Есть второй на колхозном рынке – но туда только в сапогах и противогазе!
И в то время во всем районе не было ни одной гостиницы. При кирпичном – закрыли,  в старой гостинице теперь паспортный стол и прочие нужные власти конторы. 
Так что – цугцванг полный. Пердимонокль. Если на французском. Ву компроме? 
. А по русски – Эллан по законам русского гостеприимства жил посредине путинской России, в зале моей комнаты с видом на знойные  удобства во дворе.
Гость из далекой Австралии должен был увидеть все тербунские бренды. За исключением главного. А по словам гражданки Кураковой, да продлит Путин года ее королевского соуправления – именно Королев Олег наш Петрович – главный бренд Липецкой области.
-Эллан! Главного Тербунского бренда я тебе,  не покажу. Он давно уже в Липецке и высоко таки  летает, наш Тербунский Соловей.
. Мы не птицы его королевского полета, Эллан! Но другие местные  бренды тоже не в шаговой доступности. 
Но мои друзья в отличие от меня имеют автомобили. И они таки покажут и Борковский Замок и старинный Елец.
Тем более что у нас в Зоне пока  есть, что показать дорогим гостям. Пока в то время со стороны родины нынешнего главы района не попахивало мерзко свиным говнецом «Черкизово». И потому туристу из Мельбурна дышалось легко.
Австралийцу показали руины Борковского замка, где когда то он учился, а его отец преподавал Дойч.
— Это — памятное место, — объяснили гостю, — охраняется по смыслу — 
государством. А что выдраны местными супостатами полы, радиаторы и сворован шифер – это для экзотики.
На этом рубеже дружина, возглавляемая князем 
Олегом , отбивалась от супостатов. Поэтому замок как бы в реконструкции этой битвы.
Потом гость обратил взор на зеленую лужу, плескавшуюся у
моста через Олым.
— Это наша некогда чистая река, усилиями местной солодовни превратившаяся в нечто зеленое и малорыбное, но пока еще живое. Так что мы можем пока половить голавлей, пока не запустили самый мощный Тербунский сахзавод «Корни! «, — сказали  мы с другом  австралийцу. —
Лучшие малярийные комары липецкой  цивилизации теперь таки  размножаются именно здесь, в нашей Зоне – важно прибавил я..
— А как же экология? — учтиво поинтересовался гражданин
Австралии.
— Экология? — удивились мы— Какое  малопонятное, странное, но чудное слово!
Мы такого не знаем.Да и главный эколог Липецкой области – тоже, ведь у него , друга Олега Королева– фальшивый диплом, как оказалось. А Тербунский эколог вовсе без диплома…
Восхитила Эллана  архитектура и лепнина башен замка в Борках
— На чем она у вас держится? — спросил он.
— На честном слове, — ответили ему. — Мы используем ее в качестве 
испытательных стендов черепных коробок жителей родины Королева…
Недавно здесь проходила очередная свадьба,  и пьяные соучастники торжества свалили наземь пару зубцов замка. Для смеху граждан поколения некст , в эпоху «Единой России». Но Агрохолдинг «Сельхозинвест» хочет этот  замок Великого князя купить за невеликие деньги. И устроить вокруг королевские охоты…
Потом гостю показали непроходимые и не расчищаемые зимой тербунские  уличные тротуары; мусорные баки , остатки мусора на очень колхозном рынке в субботу и четверг…
Зона  австралийцу  понравилась..
— Тербуны , — сказал он, — напоминает поселения австралийских аборигенов   середины  прошлого века.
После таких слов, мы, обрадованные хозяева , сложили свои экономические ресурсы в один, и  как гостеприимные русичи — повели  дорогого  соотечественника  прямиком , без зигзугов, к русской водке и русской икре и даже не постеснялись не предложить ему вымыть руки с дороги. В конце концов, вовсе не обязательно мыть руки перед  искусственной черной
икрой, крабовыми палочками, шашлыком из домашней кролятины,  и Тербунским самогоном из сахара, который мы уже  экспортируем, но тупо расширяем плантации свеклы на остатках черноземов.
Эллан уехал, посоветовав нам приехать к нам в Мельбурн.
Я подсчитал, сколько пенсий мне придется отложить на поездку в Мельбурн. Взял для верности калькулятор, ввел данные своей пенсии от Путина. 
И понял, что до своего 187 летия я могу и не дожить… Да и Эллан тоже.
Потому я просто из любезности поблагодарил за приглашение. 
И австралийский пенсионер Эллан поехал  из Тербунов в Бельгию к родне своей жены. Продолжая на накопленную австралийскую пенсию познавать Европу. А я с женой поехал к теще полоть огурцы.
У каждого – свои пенсионерские причуды, правда?
НО вернусь – и обязательно таки напишу  одиннадцатую уже книгу о родине главного бренда Липецкой области!
А что? Приходится таки крутиться!
Назло главному бренду нашей области и его официальным и высокооплачиваемым  патриотам края!
 
Александр ЕЛЕЦКИХ, член Липецкого областного краеведческого общества. Автор десятка книг по историческому наследию края.