Долгая война сапера Астафьева

 

ВОЙНЫ СМЕРТЕЛЬНЫЕ ЛОВУШКИ ОН УБИРАЛ С РОДНЫХ ПОЛЕЙ…

 

Для Алексея Семеновича Астафьева, дважды раненого и  основательно оглохшего от взрывов – война закончилась не 9 мая 1945 — го, а в  разгар 1951 года. Почти два года подряд – молодой парнишка из Вторых Тербунов – на родных полях , без спецснаряжения , шлема и бронежилета —  продолжал бесстрашно бороться  с Фашисткой Германией.

   Алеша Астафьев —  воевал при помощи миноискателя —  ежечасно рискуя собственной жизнью. На сегодня из двух саперных команд – в живых остались считанные единицы….

     Десятки километров родной тербунской земли – он, тогда еще молодой паренек, ,  сделал мирной. Тонны вражеских мин, снарядов и бомб – своими руками он разыскал и затем — взорвал , чтобы  больше не гибли его земляки, подрываясь на родных просторах.

   Его подвиг – до сих пор не воспет и не оценен тербунцамии,  специалистами из Министерства Обороны,  правительством страны .Страна выучила молодого парня извлекать и взрывать смертельное оружие смерти.

  Но  ратные дела этого  сапера  на минных полях жестоких сражений –  не отмечены Родиной,  наряду с теми саперами, кто извлекал смертельный груз в минуты тишины военного времени. Словно смерть сапера от фашистской мины в 1945 году – отличается от такой же смерти в 1951 году 2-х соседей Алеши по саперному делу, взорвавшихся на глазах мальчишки…

                                 НА НИВЕ РУССКОЙ – НЕМЕЦКИЙ ГРОЗНЫЙ ХЛАМ

   Автор этих строк не понаслышке знает работу сапера —  закончил службу в армии в понтонно-саперном отдельном батальоне, в получасе езды от польской границы. Что ни говори, а емче фразы о том, кто же ошибается всего один раз – нет  в перечне изречений о работе сапера! И в мирное время – гибнут люди от проржавленных и потому не менее опасных боеприпасов военного времени, густо «засеянных» фашистами на всем своем гибельном пути от Берлина к Сталинграду и обратно…

   Осмыслите гуманизм следующего факта:  целых пять лет подряд после окончания войны – правительство страны  упорно не обращало внимания на тот  страшный факт, что минные поля, установленные гитлеровцами еще в 1943 году,  по прежнему несут постоянную угрозу мирному населению.

    Потом,  мудро  подумав, в Москве решили, что надо применить  пословицу — «спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

   В  воронежских приграничных с тербунскими селах, в Землянске, в Тербунах, из местных мальчишек – отбирались ученики. Это были  настоящие  юные саперы, юные минеры, юные взрывники …. Хотя от самого термина – ЮНЫЙ САПЕР  – несет откровенным цинизмом и   бессовестностью. Да, были собаки – саперы. Сотни  таких помощников – подрывались на минах-растяжках во время войны… Но вот – юные саперы, это по меньшей мере негуманно. Представьте сегодня своего сына –  находящего мины и затем взрывающего смертельные заряды на  минном поле. НЕ проснется ли у Вас  отчаянное желание – заменить его…

  В Тербунском отделении «ДОСААФ» Алешу Астафьева и его друзей обучили приемами обращения с миноискателем и другими знаниями  той профессии, где можно ошибиться лишь один раз…

— Нас было две группы ребят. Одна —  шла по минным полям от Касторного, а мы – шли от тербунских полей, где надолго  пролегла в 1943 году линия фронта…

   «Была ли работа сапера- мальчишки  действительно смертельно опасной?», – как-то   обреченно спрашиваю я … у основательно оглохшего при подрывах человека, у которого  при взрыве запала в руке – обрублены пальцы…

— На моих глазах – при распашке минного поля на тракторе, после разминирования – погибли два моих друга…- признается Астафьев, замечая, что под железным, неподъемным листом – на который наехал трактор при контрольной  вспашке  правым боком – «дремала», ждала жертвы  танковая мина…

   Мины были «засеяны» сплошь, иногда в пять- шесть рядов! – признается этот классный тракторист, который еще мальчишкой — сначала первым обезвреживал поле, а потом – сам и вспахивал его, на себе проверяя качество проделанной работы…

                               ТАЙНЫ СРАЖЕНИЯ ПОД ОЗЕРКАМИ

   Однофамилец знаменитого русского писателя-фронтовика  признается, что  история освобождения сел  нашего района от фашистов – имеет грубые искажения. В угоду тем отдельным командирам, кто положил на Алтарь Победы , послав , как  на слепое заклание, громадное число наших солдат. Он вспоминает, откровенно волнуясь и недоумевая:

 — Когда в одном старом, пожелтевшем от времени  номере газеты  я прочел заметку, написанную сыном комбата, о боях под Озерками – я увидел, что там очень мало правды! Факты извращены, печальное событие приукрашено. И до сих  не имеет настоящей исторической оценки. В народе говорят: пусть горькая неправда, чем сладкая ложь … 

    Не хочу в чем то умалить героизм наших солдат! Но во имя Истины — надо сказать следующее…. — Астафьев на долго замолкает, затем встает, вынимает из комода тот пожелтевший номер районки, посвященный очередной годовщине освобождения части нашего района от фашистов. Поясняет :

   — Я был под Озерками сразу после боя. В тот период Озерки  — по сути  нейтральная территория, посредине между позициями наших и фашистских укреплений. Наши находились даже ближе…

    И Озерки не были превращены  якобы «в крепость», как писалось в «Маяке»  человеком, который в том сражении не участвовал. Батальон был послан на укрепленную позицию врага, расположенную на  высоте, откуда поле с наступающим третьим батальоном, как на ладони. Я осмотрел тогда окрестности , стоя у линии  проволочных заграждений в два ряда, где даже столбы – были металлическими, треугольными… Даже просто прорвать эти заграждения в атаке – значит лишиться жизни многих десятков солдат! НО за «колючкой» — прыгающие мины в шесть рядов! Их я подрывал через   7 лет с момента их минирования!  Шутка ли – СЕМЬ  лет подряд Смерть таилась на тербунских полях и собирала жестокую жатву! – Алексей Семенович  вынимает из пачки изуродованными пальцами сигарету и закуривает. То ли от дыма, то ли от нахлынувших чувств – предательски заблестели его глаза…Помолчав, Астафьев продолжил:

    — Ведь все было как на ладони, поле боя прочитал бы любой мальчишка тех грозовых лет! – Под Озерками — наши солдаты вовсе «не захватили две линии противника»… Сотни  наших солдат – были  уничтожены мощным пулеметным огнем врага  . Они погибли еще  до того, как под шквалом огня —  подбежали к первой линии – шестирядного минного поля…

   Я прошел от оставленного в спешке фашистами  пулемета к пулемету. У врага —  были даже сменные стволы.  Раскаленные от стрельбы – легко отщелкивались и менялись на свежие… Немцы покинули позиции уже после боя. Получив донесение и узнав, что в их тылы уже   выходят наши войска, прорвавшие оборону у Касторного…

   Я тогда был мальчишкой.  Проявляя опасное любопытство,  я пошел туда и увидел страшную картину: На открытом, ровном поле – чернели трупы многих сотен наших солдат!

  То был уничтоженный почти полностью – знаменитый  третий батальон В.С. Козодавлева. Сам комбат был тяжело ранен… Отчаянный, смелый батальон погиб почти весь, пойдя в безумную атаку  по  приказу комдива неславянской национальности – Самуила Ильича  Цукерева.   — Русские , отважные солдаты,  числом в батальон – пошли на штурм по открытому , ровному полю – мощно укрепленных фашистских позиций.  Я не только видел поле неравного боя на следующий день после того, как немцы спешно покинули укреп район, но и  разминировал то роковое место .

   И  знаю, как сапер, что немцы  сделали подступы  к своим окопам  мощно эшелонированными,  усиленным …  — Батальон был обречен, так как шел к минному полю, где в шесть рядов располагались противопехотные «прыгающие мины».

    Каждая такая «лягушка» — подпрыгивала в рост человека и сеяла смерть кругом, умерщвляя сотнями стальных шариков, похожих на подшипниковые. В густой толпе наступающих – одна такая мина поражала десятки  наших солдат!

   Год назад я стоял на том памятном месте со своей пасекой. И думал : зачем было так бесславно вести на убой целый батальон? Неужели нельзя было дать приказ и обойти укрепрайон врага — вдоль Кульмы, по оврагу, минуя радиус обстрела из лощины, линии укрепрайона? Зачем было атаковать врага в лоб, по открытому, ровному  полю?

  А  пройдут долгие десятилетия — и это непродуманное наступление – некоторые «говоруны» приукрасят и назовут героическим….

    Еще Суворов говорил, что надо побеждать не числом, а умением и что надо жалеть русского солдата! Видимо, комдив Самуил Ильич — не вдумался в совет этого русского Полководца!

   И еще. Ни в коем случае  не хочу приуменьшить доблесть и славу русского оружия. Я лишь хочу сказать, что рядом с великими военными успехами  на последней Великой войне – были и постыдные , непродуманные решения.  И о них, во имя Истины —  надо однажды сказать правду, какой бы горькой она не была!

   От этого выиграет и сама Победа, завоеванная огромной ценой. В том числе – и ценой гибели третьего батальона воронежца Козодавлева под Озерками… Места, где даже по количеству мин – батальон уступал по численности…

   Этим летом — давайте возьмем фотоаппарат и посетим то роковое место. И  я  точно укажу, где поле было устлано  телами  солдат из третьего батальона. А где располагались минные поля, три  укрепленные линии , глубокие траншеи противника.

 В те траншеи , сделав узкий проход в минном поле – через неделю после боя —  были  свалены все сотни трупов наших солдат.  И  присыпаны землей – это я видел своими глазами! Там даже памятного креста на этой страшной общей могиле для целого батальона  до сих пор нет! — Без знания Правды – мы опять начнем лгать и изворачиваться…

                          ЦЕНА МИРНОГО ПОДВИГА

   Александр Семенович Астафьев —  прислушивается к бою настенных часов. Настоящий часовой мастер, он исправил за свою сложную жизнь — сотни будильников, карманных и наручных часов своих земляков! В его коллекции – две сотни «хронометров». Все они – отсчитывают мирное время на земле, которая была щедро удобрена свинцом и кровью…

  Дождь за окном все усиливается,  его шум навевает воспоминания в доме, где сотни часов чутко сторожат Время.

— И как же Вас отблагодарила страна, за то, что вы мальчишкой обезвредили многие тонны смертельно опасных военных «трофеев?» — спрашиваю я непризнанного чиновниками официально юным сапером  жителя Вторых Тербунов…

-Смешно вспомнить!- грустно улыбается бывший сапер. Добавляет: «Нам в сутки давался «смертельный план» — обезвредить минное поле 100 — метровой ширины  и непостоянной длинны… Вот , с белыми и красными флажками, миноискателем и  тяжелыми батареями в вещмешке – мы , мальчишки,  вслушивались в звук  в микрофонах, меняющийся при обнаружении мины или осколка…

   Находили, мину,  брали толовые шашки со взрывателями и бикфордовым шнуром, подвигали к мине…. За минуту мы должны были успеть добежать до траншеи и упасть на дно. Следовал взрыв. И все повторялось. 

  Я осознал отчетливо —  последствия той опаснейшей работы – частичная, сильная потеря слуха…Поэтому мне приходится не раз переспрашивать Алексея Семеновича, который  сам пока мне не признался, что имеет проблемы «со звуком»…

-Говорите ему громче, он плохо слышит! – не выдерживает и подсказывает мне жена хозяина дома . Дома — с двумя сотнями коллекционных часов….

  Речь бывшего сапера, опытного механизатора,  нетороплива, но впечатляюща:

 — Помнится, однажды мы быстро собрали на минном поле столько разных мин и бомб и заложили для подрыва в траншею, что от мощного взрыва  – вылетели все окна и двери в селе , расположенном от нас  в трех километрах. Обошлось без жертв и даже ушибов. Стали взрывать меньшими порциями…

   Астафьев описывает мощный «гриб» от взрыва, черную гарь и дрожь земли. Я любопытствую:

     -И все же , в какую сумму оценили Ваш труд?  Как наградили Вас —  за превращение полей, протяженностью в треть  Тербунского района  — из смертельно опасных  земель —  в  категорию мирных полей сельхозназначения? Тем более, что вы и пахали первыми, опять рискуя жизнью!  — не унимаюсь, пытаясь  определить уровень щедрости государства того времени по отношению к героическим парнишкам.

   Ответ достоин полного цитирования:

  — Ну, закончили мы последнее минное поле. Построили нас. Нам, двоим  – выдали по барану , по двести рублей. Мы сложились и еще добавили  из своих запасов. Устроили в общежитии – для психологической разрядки, вместе с друзьями по разминированию и подрывам —  праздник. Это не шутка — окончание самого опасного отрезка в наших мальчишеских жизнях! Счастливые – живы остались, хоть постоянно  под Смертью ходили…

  А.С. Астафьев на минуту задумывается, что-то взвешивает в своей памяти. Добавляет, вздохнув :

   -Да, мы сделали главное! — Мы сохранили для будущего – сотни жизней! Сколько бы еще земляков могло еще подорваться, как это было не раз с 1943 года по 1950 год!

   Далеко ходить за примерами не будем! – Хромает старушка,   до сих пор гноится рана на ноге у нашей соседки. Лишился глаза наш земляк с соседней улицы… Да и сам я – оглох и лишился пальцев –  все за… барана и 200 рублей ? !… Какой ценой измерить спасенные нами жизни людей? НЕ берусь об этом судить…

   Умолк  Семенович, смотрит, как  за окном все еще идет дождь, омывая клейкую, первую апрельскую листву.  Молчит…

   Да, поневоле задумываешься!  Недавно в «Маяке» я увидел фото – подрыв снарядом в Васильевке службой ГКЧС. За опасность и вредность сапер , конечно, получил за два года разминирований от Родины — не барана и 200 рублей, правда? А мой собеседник —  уничтожил в 195о- 51 г.г. столько мин и снарядов, бомб и взрывчатки, что всему составу взрослых мужиков, саперов из ГКЧС Черноземья – не снилось в кошмарных снах…

— А еще как-то отметили Вас за такое опасное и нужное дело? – спрашиваю Алексея Семеновича.

    Напрягши память , он вспомнил . – В  активе – за 50 лет – две небольших премии в тощих конвертах, к Дню Победы, вроде бы  из Липецка. В пассиве – отписки из ведомств, в том числе из Курской областной администрации.

   Обычная для бюрократии история! —  Чиновники в один голос заявляют, что А.С. Астафьев – никаких льгот не заслужил и звание юный сапер и льготы  к маленькой пенсии — получить не может. Ведь хоть и разминировал он фронтовые, боевые минные поля, но не в годы войны. Хотя каждый день в течении двух лет – был один на один с этой самой нешуточной Войной. Два года ходил по минным полям, играя в подобие «русской рулетки»…

   Как то странно. НЕ война – а от военных мин,  где-то опять гибнут люди. Значит – война «просыпается»,  выныривает из небытия — утаскивая за собой новые жертвы…

 … Баран – он  в любое время – баран!… Почему-то  вдруг подумал , перечитывая  отписку  курского чиновника…

                           Александр ЕЛЕЦКИХ,

                                                               журналист.

             с. Вторые Тербуны – Тербуны.