Невозможный выбор

А ЕЛЕЦКИХ

В ЗАУСАЙЛОВ

НЕВОЗМОЖНЫЙ  ВЫБОР

Зима в Ельце наступила рано. После морозов задышал, засвистел в печных трубах вечерами северный ветер, морозец  сковал глянцевые колеи дорог, сжег до черноты оставшиеся висеть яблоки  в садах, окаменил до звона землю в Городском парке, откуда Валенька возвращалась, обязательно по Манежной, домой…

Барышня Желудкова , из богатой Елецкой  (купеческой)семьи, заканчивала женскую гимназию и уже была невеста на выданье…

В белой  английской шляпке, в окружении тетушек, Валентина Павловна Желудкова всякий раз останавливалась, по пути из гимназии,  хоть на минутку,   подле двух известных купеческих домов.

 На Манежной (ныне улица Ленина)  это были добротные строения двух братьев Заусайловых.

В трехэтажном, ныне теперь это краеведческий музей, жил Владимир Александрович Заусайлов, красавец,  (худой и стройный) кутила и  пижон .

А напротив – в красивом здании , дубовом, на высоком цокольном фундаменте – жил его младший брат – Алексей, пухлый, скромный парень, безучастно-вежливо раскланивающийся с каждой проходящей встречной…

-Доброго здоровья!

И все  мамзели  купеческого Ельца, что возрастом созрели, и теперича  совсем уж невесты —  скромно потупливали взоры, ожидая, что барчук окажет внимание и состоится роковое знакомство, а там уж… и  подвенечное платье можно будет заказывать…

Ну а Володенька  уж совсем свободно заговаривал с гуляющими девицами и дамами,  шутил, вызывающе вел себя, и отпускал такие шуточки, что тетушки Валентины только фыркали и сердито поджимали губки.

-Фи, какой ужасный моветон! Баламут какой то…

Валя Желудкова    с белыми  ручками благородной формы, с правильным носом и прелестной, русой  головкой, вызывала к себе расположение мужчин, и всякий раз девушка, дойдя до этого места на Манежной —  с надеждой поглядывала то вправо, — на дом пижонистого красавца  Владимира , то влево – на дом пухленького и почтенного Алексея.

Из дома щеголя Володи постоянно лилась музыка, звучал женский смех, хлопки от пробок шампанского…

 А в доме Алексея занавески были  зашторены, стояла тишина, как вечером в  загородном лесу на Рождество.

Однажды, нарядно и модно одетая Валентина, в окружении тетушек, подняла на вынырнувшего навстречу Владимира Заусайлова черно-подведенные глазки, а тот, только что выскочивший, как черт из  табакерки, из кареты сердцеед, — жестом пригласил девушку сесть в экипаж:

-Красавица, прелестная Незнакомка,  не изволите ль прокатиться со мной до горсада, там сегодня фуршет папа устроил…

Тетушки, как встревоженные наседки, загалдев, отгородили Владимира от Валюши, замахав всполошено  руками:

-Полноте, любезный, что вы к барышням так пристаете!  Какие ужасные манеры у нынешних кавалеров…

Владимир Заусайлов  засмеялся, опять вскочил в карету и она умчалась в сторону Горсада, где уже играл оркестр.

Сердце Валентины дрогнуло: вдруг это был шанс, подаренный Судьбой, завоевать сердце этого красавца, богача-миллионщика?

А тетушки, вздохнув облегченно, повели  мадемуазель Желудкову прочь, от трехэтажного дома.

Запомни, Валентина! – строго сказала Ольга Александровна, вдова чиновника и служащая  банка.

— В доме с музыкой и цветами, что  в громадных, каменных вазах у палисада – мот, и баламут проживает.

А твой первостатейный, правильный  жених – это в тихом доме напротив…

..Но в дубовом доме с высоким цоколем —  по обычаю стояла тишина, и сквозь занавески чуть пробивался блеклый, желтый свет. Какой обычно можно увидеть вечерами в часовне у Великокняжеской церкви.

 И Алексей, в отличие от брата, особого рвения познакомиться с барышнями – не проявлял.

К великой досаде не только тетушек.